Греемся углём
Торговая война, начавшаяся между США и Китаем, пришлась как нельзя кстати российской угольной отрасли. На Россию теперь приходится почти 100% китайского импорта антрацита (каменного угля высшего сорта): это 1,9 млн тонн за один только март 2025 года. Но в долгосрочной перспективе радоваться особо нечему: торговые войны замедлят экономический рост и снизят потребность в угле, и без того считающемся ресурсом из прошлого. Угольная отрасль в стране переживает тяжелейший кризис, хотя ряд правительственных экспертов настроены оптимистично.
Разворот на Восток
В марте 2025 г. Россия экспортировала 16 млн тонн каменного угля, что почти на 12% превысило результат февраля. По итогам первого квартала вышло 46, 4 млн тонн, что на 2% больше прошлогодних показателей. Но на 15% меньше, чем в 2023 году.
Некоторое оживление отрасли связано с начатой Дональдом Трампом торговой войной. В феврале 2025 г. Китай ввёл пошлину в 15% на антрацит из США. А в марте Поднебесная сократила импорт угля из Америки до 0, 2 млн тонн, хотя в начале года было 1, 3–1, 4 млн тонн. Закупки из Австралии тоже крякнули в 6 раз за два месяца. А Россия была тут как тут.
Антрацит – это наиболее «чистый» среди углей, обладающий минимальным количеством вредных выбросов и максимальной теплопроводностью. Импорт этого вида топлива в Китае вырос в последние годы на 60%, в то время как закупки энергетического и металлургического угля снизились. А конкуренцию России в производстве антрацита могут составить только Канада, Южная Африка и Индонезия.
Однако надежд на процветание у российских угольщиков немного. Десять лет назад на страны Европы приходилось около 40% российского экспортного угля. Однако было очевидно, что долго так не продлится. Ещё в 2014 г. ЕС планировал снизить выбросы парниковых газов на 40% к 2030 г., впоследствии повысив эту планку до 55%. Магистральный путь к этой цели – закрывать работающие на угле электростанции, повышать энергоэффективность остальных, развивать возобновляемую энергетику. Уже к 2020 г. в Европу уходило лишь 20% российского экспорта, а после начала боевых действий на Украине Брюссель ввёл на наш уголь эмбарго.
Тем не менее отрасль не посыпалась, потому что СВО подняла цены на все энергоносители. В 2023 г. цена угля доходила до 450 долларов за тонну, что позволяло производителям Кузбасса делать новым клиентам в Азии царские скидки и отгружать уголь в Китай и Индию через черноморские порты. Это огромные дополнительные расходы на логистику, но зато не нужно с ходу ломать привычные схемы.
Однако к концу 2023 г. цены упали до 150 баксов за тонну, а к началу 2025-го и вовсе до сотни. Сальдированный убыток российской угольной промышленности в 2024 г. составил 112 млрд рублей по сравнению с прибылью в 374 млрд рублей в 2023-м. Во всей стране убыточными стали 53% угольных компаний, пошли разговоры о реальных рисках череды крупных банкротств. В Кузбассе, угольной Мекке, вернулись подзабытые невыплаты зарплат, забастовки и голодовки шахтёров. Например, на шахте «Инская» 400 шахтёрам задолжали 65 млн рублей, более половины работников были уволены. В новообретённых регионах Донбасса инвесторы вернули властям 9 из 15 угольных шахт, оказавшихся нерентабельными при текущих ценах.
Импортёры угля тоже стали защищать свои рынки. Ещё в январе 2024 г. Китай ввёл исключительно в отношении России пошлины в размере 3% для коксующегося угля и 6% для энергетического угля. Как и предрекали эксперты, при высоких мировых ценах в Китае и Индии стало расти собственное производство. Например, в 2024 г. добыча угля в Поднебесной перевалила за 765 млн тонн, что на 7, 7% больше предыдущего года. А импортирует Китай от силы 5% внутреннего потребления. И при желании может вовсе обойтись своими силами. В Индии спрос также оставался слабым из-за роста внутреннего предложения.
И какие тогда перспективы у российского угольщика, если Китай и Индия составляют около 60% в экспорте российского энергетического угля? На Китай сейчас приходится 80% всех строящихся угольных мощностей в мире, который постепенно от угля отказывается. Даже Китайская национальная ассоциация угля ожидает пик его потребления уже в 2028 году. Уже сейчас доля солнечной и ветровой энергии в производстве всей электроэнергии Поднебесной составляет около 20%. Экспортёры видят тенденцию и сокращают добычу угля – это заметно и в Колумбии, и в Индонезии.
Россия тоже не исключение. Если сравнить с пиковыми показателями 2018 г., то добыча угля в Кузбассе снизилась на 22%. Вроде бы и возможностей для выхода из кризиса не видно. И только правительственные программы пышут оптимизмом.
Печки-лавочки
Как рассказывали «АН», в 2019 г., когда все долгосрочные тенденции в угольной отрасли были очевидны, в Минэкономики прогнозировали увеличение добычи с 450 млн до 600 млн тонн в год в течение 10 лет. Дескать, если хотя бы 40% угля отправить на экспорт, то это принесёт нашей экономике более 45 млрд долларов. Отправить на экспорт куда?
Лоббистам угольщиков не дают покоя наши огромные запасы угля, которых хватит на 500 лет добычи сегодняшними темпами. Некоторые из них уверяют, что нефть через 20–30 лет может закончиться, и уголь станет на вес золота. Хотя с тех пор как добыча сланцевой нефти методом гидроразрыва пласта стала рентабельной, всем очевидно, что нефть на планете если и закончится, то очень нескоро.
Впрочем, макроэкономические прогнозы и всевозможные стратегии в России могут не иметь вообще никакого отношения к реальности. Например, надо было обосновать выделение кучи денег на расширение БАМа и Транссиба – писали, что угольная отрасль будет сказочно расти. То же самое с мостом на Сахалин, который может обойтись в устрашающие триллионы рублей. Например, замминистра энергетики Анатолий Яновский твердил, экономика развивающихся стран, прежде всего азиатских, будет расти ускоренными темпами. А в XXI веке энергопотребление в мире выросло в 1, 6 раза, а угля – в 1, 7 раза. Договорились до того, что уголь безвреден для природы, если его полностью сжигать. Но древние технологии наших электростанций этого, увы, пока не позволяют.
Очень похоже, что курс взят на правительственные дотации. Когда-то это прокатывало: дескать, возможное закрытие шахт приведёт к социальному взрыву на том же Кузбассе. Но Москва дотации угольщикам давно прекратила. А владельцы шахт не рвутся вкладываться в их модернизацию. Добыча угля – дело недешёвое: хороший комбайн стоит 100 млн рублей, а построить с нуля шахту – 20 миллиардов.
К тому же в России наработан богатый опыт по запуску новых частных месторождений, которые инфраструктурно обеспечиваются за казённый счёт. Например, пишется программа: до сих пор не раскупорено Элегестское угольное месторождение в Тыве, запасы которого превышают 1 млрд тонн. Речь о дорогих и дефицитных коксующихся углях марки «Ж», а 80% запасов идут в одном пласте толщиной 6, 4 метра. Даже на лучших шахтах Кузбасса за счастье считаются двухметровые пласты. Дескать, начало разработки такого месторождения дало бы мощный импульс развитию экономики Тывы. Осталась мелочь: проложить к месторождению 410 км железной дороги по гористой местности.
Неудивительно, что в апреле 2025 г. принята новая энергетическая стратегия России до 2050 г., предусматривающая колоссальный рост добычи угля: аж на 220 млн тонн относительно нынешних показателей. Некоторые специалисты шутят: дескать, документ похож на «план опережающего развития отрасли», модный в советские времена. При этом создаётся впечатление, что правительственные экономисты находятся в стадии отрицания происходящих на рынке изменений. И заточены дать побольше угля стране, которая не придумала, что с ним делать.
Поделиться
Поделиться
