Стаханов: рекорд, убивший рекордсмена
В сталинском Советском Союзе мания выполнения и перевыполнения всевозможных рекордов и планов кратно превышала природный человеческий разум. Наверное, потому что инициировал её самый главный маньяк социализма тех лет Иосиф Сталин. Не удивлюсь, если где-нибудь в партийных архивах сегодня отыщется его план по … перевыполнению плана на выполнение уже поставленных партией планов.
Одним из главных «приводных ремней» той безудержной машины неожиданно уже для самого себя стал обычный советский шахтёр из Луганской области Алексей Стаханов, именем которого сразу обозвали новое социалистическое безумие под названием «стахановское движение».
Вышел в степь донецкую парень молодой…
Вообще-то известного на всю страну Алексея Стаханова в реальной жизни звали …Андреем. Когда он, сам того не ожидая, за одну смену в забое лишь отбойным молотком накрушил 102 тонны угля, что в 14(!) раз превышало уже установленную партией суточную норму добычи, о нём ту же в передовице на весь Союз рассказала газета «Правда». В самом тексте, правда, автор не указал полного имени передовика, указав лишь фамилию и первую букву его имени: «А». То ли не знал, то ли в редакции перестраховались на всякий случай.
Статья, естественно, легла на стол главного читателя страны – Сталина. Тот прочёл, пыхнул трубкой и буркнул что-то типа: «Молодец, этот Алексей…» Может, в эту минуту на ум вождю никаких других имён на первую букву алфавита просто не пришло. Челядь поправлять вождя конечно не осмелилась. Вместо этого у выбравшегося из-под земли и ничего не понимавшего Стаханова немедленно изъяли паспорт, заменили его на новый, где вчерашний Андрей был уже навечно назван Алексеем! Как все просто было в советские времена…
Собственно, с этой мелкой интриги Сталина и начался грандиозный жизненный разбег, взлёт, ошеломительный полёт и затем – полное крушение судьбы простого паренька Стаханова с первоначальным именем Андрей.
Там, на шахте угольной, паренька заметили
В 1935 году Стаханов трудился обычным забойщиком на шахте «Ирмино». Звёзд с неба не хватал, норму давал, глотал на смене вместе с бригадой угольную пыль. На выходных тоже вместе с ней – уже хоть понемножку, но водочку, зарплата позволяла.
Главного парторга шахты Константина Петрова как и многих советских руководителей в те дни более всего волновали две вещи: отсутствие аварий, стабильный план и мучительное желание хоть чем-то прославиться перед ленинско-сталинским ЦК! Удача пришла неожиданно: однажды к нему в партийную каптёрку заглянул молодой забойщик Андрей Стаханов и предложил изменить сам процесс рубки угля: дескать, путь теперь крепёжные брёвна устанавливают только его помощники, а он сам целиком будет лишь крушить угольный массив! Идея парторгу глянулась и он благословил молодого новатора на эксперимент. Тот не подвёл и вскоре установил тот самый рекорд в 102 тонны угля, о чём «Правда» и рассказала.
Став в одночасье героем нации, Алексеем и любимцем вождя, Стаханов уже через пару недель рекорд удвоил, выдав «на гора» уже почти 230(!) тонн угля. Естественно, об этом тут же снова доложили вождю, после чего в Советском Союзе и стало набирать силу «стахановское движение», в которое по закону водоворота были втянуты практически все профессии народного хозяйства страны по простому принципу «кто кого?».
Хлопкоробы соревновались в количестве выращенного и собранного хлопка (каким образом – непонятно, может друг у друга отбирали заветные коробочки с будущей ватой?). Сталевары как кашевары варили сталь с утроенной силой. Машинисты, явно нарушая технику безопасности соревновались в том, кто быстрее всех доведёт до конечной станции перегруженный вдвое состав с грузом: даёшь рекорд!
Быстрее всех оказался Пётр Кривонос, не только преуспевший на линии, но и ставший затем генералом, начальником Северо-Донецкой железной дороги. Естественно – Героем Социалистического труда. Ему сказочно повезло: вокруг него по ночам скрипучие «воронки» увозили в вечную темноту таких же передовиков… За что – до сих пор «тайна великая есть». Его, к счастью, сия трагичная судьба миновала. Вот уж верно: «от любви до ненависти…»
Кстати, коса сталинской беспощадности хоть и рядом, но тоже просвистела мимо и парторга Петрова: стал директором шахты им. И.В.Сталина, воевал, был управляющим трестом «Фрунзе-уголь» преуспел на партийной работе. Стал Героем Соцтруда. Видимо, тогдашняя близость к новому любимцу вождя – уже Алексею Стаханову для многих в те времена стала в прямом смысле «палочкой-выручалочкой». Правда, не для всех: аресты простых работяг на самой шахте «Ирмино», давшей стране героя, шли бесперебойно по какому-то тайному дьявольскому графику. Да разве только простых работяг? Директора передовой шахты Заславского немедленно поставили к стене лишь за то, что он осмелился робко, но усомниться в правильности такой оценки работы Стаханова. Его и сменил парторг Петров.
Доходило правда и до нелепых курьёзов, впрочем, в те времена тоже занесённых в книгу памяти «сталинских успехов». Так, руководители Тюменского водочного завода, изнурённые сложным поиском способов прославить «по-стахановски» своё производство, нашли таки удачное решение.
В сентябре 1935 года на радость трудящихся области на прилавках местных магазинов появилась новая водка – «тюменская горькая» крепостью в 45°. Пока металлурги, сталевары, шахтёры и проч. шли к успехам под лозунгом «даёшь рекорд!», водочники Тюменской области шли к таковому под своим призывом: … «даешь градус!» И ведь преуспели: решением Главспирта РСФСР Тюменский водочный завод был официально объявлен образцовым предприятием главка! Водку в узких кругах любовно назвали «стахановской» и пили охотно. История правда умолчала о том – каких стахановских высот при этом добились и областные медвытрезвители? Скорее всего – впечатляющих. Поэтому наверно и промолчали.
И в запой отправился парень молодой
А река обрушившейся на Стаханова внезапной славы уже несла своим роковым течением героя всё дальше от реальной жизни.
Герою немедленно выделили новую двухкомнатную квартиру со всей обстановкой. О нём трубили газеты, пионерские отряды страны истово бились за право называться именем героя.
В родильных домах России имя Алексей для новорожденных мальцов стало более востребованным, чем даже традиционное Иван.
«Неудачницы», родившие девочек, не долго думая повально называли их Алексиями: даёшь рекорд! Страна продолжала соревноваться в каком-то безумии..
Новосёл-герой Алексей Стаханов к тому времени уже сменил спецовку и отбойный молоток на добротный костюм с галстуком и практически не выпадал с многочисленных партийных форумов и собраний в его честь, вместо него уголь рубили другие. Хвалил естественно партию и тов.Сталина, что было для него нетрудно: бравурные тексты для неграмотного экс-забойщика (три класса начального образования) писали лучшие журналисты, а то и маститые писатели. Они же после официальных заседаний тащили героя за неофициальный обильный стол, где Стаханов тоже вёл себя «по-стахановски»! После этих застолий в новую квартиру нередко тащили уже самого героя: «однова живем!»
Известный прозаик Александр Авдеенко так описывал свою встречу со Стахановым в его жилище:
«…Входим в дом, набитый до предела вещами. Новенькое всё, ещё не до конца распакованное…
– «Видали? – смеётся Стаханов. – Добро юбилейное. Со всех концов Донбасса подарки шлют…». Стаханов безмерно весел, а жена строга:
– «Они, дарители, на чужой счёт добренькие. Шесть ящиков пива! Пей – не хочу. Море разливанное.. Три ковра. Нам и одного, своего хватало. И эта бандура (пианино – авт.) ни к чему. Некому бренчать…»
В этом диалоге уже усматривается очевидная социальная разобщённость в семье самого героя. Стаханов по оценке Авдеенко не поддержал супругу ни в количестве подаренного пива, ни в наличии в доме «бандуры»:
– «… Подбежал к пианино, одним пальцем постучал по белым и черным клавишам: «Симфония! Марш! Концерт! Вальс! Чижик-пыжик, где ты был?»
Впрочем, музицирование на этом и закончилось. Началось обычное «шахтерское» застолье, где быстро решилась и судьба подаренного пива, и присланной с оказией из Тюмени именной «стахановки». Весело и немножко чопорно…
На попавшего в наивысшую партийную обойму Стаханова посыпались обязательные к тому награды: орден Ленина, ордена Трудового Красного Знамени, медали. Вскоре, его самого с семьей отозвали в столицу, где путающего «жи» и «ши» героя заставил таки ходить на лекции в Промакадемию. Вручили диплом. Без всякого кандидатского надзора сразу записали в партию ВКПБ. Сделали депутатом Верховного Совета СССР.
Конечно, все «сладкие» изменения в судьбе Стаханов отмечал все более обильными застольями, но уже – в новых апартаментах зловещего Дома на набережной. А чего стесняться: в соседях Микоян, Жуков, Хрущёв. У подъезда круглосуточно дежурит личный лимузин с шофёром из кремлёвского гаража. Малолетняя жена (ей было 14 лет, героям всё можно!) чаще жила на шикарной госдаче. В общем, «гуляй-не хочу!» Увы, Стаханов как раз хотел. И тем чаще, тем больше…
Из роддома – в забой. Из запоя – в запой. Из запоя – в дурдом
Даже не по советским меркам (о Стаханове писал и журнал «Тайм») развесёлая жизнь вчерашнего забойщика закончилась мгновенно: в день смерти Сталина. Уже на следующий день после кончины покровителя Стаханову дали понять, что его загульной вольнице в столице приходит конец.
«Друзья» по партии и Верховному Совету сразу вспомнили его дикие пьянки с Василием Сталиным, мордобои и дебоши с битьём стёкол и посуды в «Метрополе». Тут же всплыла на свет паскудная для партийца история с потерей по пьянке и ордена Ленина, и (!) самого партбилета (при жизни вождь лишь улыбнулся в усы и велел выдать другу-герою новые дубликаты.) Выдали, куда деваться?
Заодно замученные его пьяными прихотями чекисты припомнили герою и то, как тот, уснув на диване в «Метрополе», в прямом смысле обос…, пардон, обмочился и не смог поехать на какую-то важную церемонию в Кремль. Влетело конечно им – недоглядевшим за VIP-шахтёром, блин…
Пришедший к власти Хрущёв еще в бытность стахановского соседа по Дому на набережной невзлюбивший разгульного героя, сразу повелел вышвырнуть его из знаменитого дома, и из госдачи. Отобрали машину, вычеркнули из списков кремлёвской спецбольницы, отлучили от распределителя с халявной партийной жратвой.
Ещё вчера «кремлёвский небожитель» Алексей Стаханов был сослан в донецкий городок Чистяково, где его приютили в должности … помощника даже не директора(!), а главного инженера треста «Торезантрацит». К великому неудовольствию последнего.
Молодая жена помахала ему ручкой и осталась в столице. На новом месте Стаханову даже не дали никакого жилья и вчерашний небожитель, депутат, выдвиженец и друг самого Сталина был вынужден … снимать за свои деньги угол в шахтерской общаге.
Журналисты, которые ещё недавно писали ему пафосные тексты для партийных выступлений, правильно словили ситуацию и в местной прессе стали появляться иные статьи:
– «…Заходим в комнату, а там почти ничего нет – ржавая кровать без матраца с лежащей прямо на сетке грязной фуфайкой, пустой шкаф с картоном вместо зеркала и повсюду – пустые бутылки. Всё пропил…»
Каким-то чудом Стаханов остался в живых. Дотянул до 70-х. Про него вдруг вспомнил Брежнев, велел доставить того в Москву. Прослезился, узнав, что кумир его молодости так низко пал, приказал выделить ему отдельную квартиру и …дать звание Героя Соцтруда! Сразу конечно дали. Воспрявший Стаханов естественно и очередное новоселье, и награду вновь отметил застольем, хотя оставшееся здоровье было категорически против.
Вскоре врачи поставили ему неутешительный диагноз: «рассеянный склероз с частичной потерей памяти и речевых функций». Лечиться вчерашнего кумира Союза почему-то определили в …психиатрическую клинику, где он умудрялся уже через санитаров, тоже, наверно, стахановцев?, добывать водочку. Один раз, уже в 1977 году, напился, поскользнулся на чьем-то яблочном огрызке на полу, упал. Ударился головой о табуретку. Через несколько дней умер. Вместе с ним также бесславно ушёл из жизни общества и очередной мираж социализма – т.н. «стахановское движение».
P.S.
Дни работы жаркие, на бои похожие, в жизни парня сделали поворот крутой…
Впрочем, на смену ушедшему лозунгу сразу пришёл новый агитационный клон: «социалистическое соревнование». Сколько биографий оно возвысило, сколько судеб сгубило, историей не отмечено. Но то, что и одно, и другое в жизни общества обязательно присутствовало, сомневаться не стоит: модель-то общества была одинакова.
Поделиться
Поделиться
