Чего не знали «господа присяжные заседатели»
Авторов романа «12 стульев» Илью Ильфа и Евгения Петрова сегодня знают не только в экс-СССР, но и во многих странах мира даже те, кто и читать-то не умеет: роман пережил аж 20 экранизаций! Среди стран, на чьих экранах он явился зрителям в виде кино — Германия, Австрия, США, Швеция, даже Куба! Первое место и по качеству, и по числу зрителей, конечно, занимает Советский Союз, где роман экранизировали и Леонид Гайдай, и Марк Захаров.
Но далеко не все почитатели этого поистине эпохального произведения догадываются о том, что сам роман при всей его художественности глубоко документален и до сих пор хранит в себе много настоящих литературных тайн. Каких же?
Ключ от квартиры, где деньги лежат
Формально главным автором романа нужно считать активного советского журналиста и писателя 20-х годов Валентина Катаева, кому в голову и пришла идея создать забавное произведение о приключениях двух авантюристов по поиску дореволюционных бриллиантов.
Катаев, к тому времени уже слывший «советским мэтром» и потому обросший профессиональной ленцой, идею переадресовал своему брату Евгению Катаеву (Петров — литературный псевдоним — авт.). Тот позвал в соавторы молодого коллегу — журналиста Илью Файнзильберга (ставшего Ильфом — авт.). Идея обоим понравилась, и работа началась.
Сам Катаев, с ухмылкой рассказывавший своим друзьям о том, что «подарил» идею двум «литературным неграм», и подумать не мог, что упустил из рук вожжи одного из самых прибыльных советских творческих Пегасов. Единственным условием, которое мэтр поставил молодым соавторам, было необходимое упоминание его имени в предисловии будущего романа. Ну а в качестве материального бонуса авторами ему был обещан подарок в виде золотого портсигара, что после выхода книги Ильф и Петров и исполнили.
Говорят, что Катаев, умевший не только отменно писать, но и отлично считать, осознав, какой колоссальный гонорарный промах он совершил, в ресторане ЦДЛ за успех своих некогда «литературных негров» пил не чокаясь. Впрочем, вполне возможно, что это лишь одна из шуток, которыми до сих пор полнится история создания шедевра…
«Утром — деньги, вечером — стулья!»
Соавторы, штатно трудившиеся репортёрами в очень популярной тогда советской газете «Гудок» (в романе — «Станок» — авт.), в работу погрузились с головой: днём писали заметки и фельетоны для газеты, вечерами и по ночам — бились над смешными фразами своего произведения. «Бились» — это не метафора: роман легко лишь читается, на деле Ильфу и Петрову каждая шутка в исполнении их героев давалась с чудовищным трудом и спорами — от интеллигентного «мне кажется, ты неправ…» до хриплого традиционного «да пошёл ты…!» Но никто, к счастью, никуда не уходил, роман выплёвывал на листы бумаги главу за главой, каждая из которых и сегодня по праву считается законченным литературным шедевром!
Сам обаятельный жулик Остап Бендер главным героем произведения стал неожиданно даже для авторов. По начальным задумкам ему отводилась роль мелкого авантюриста, случайно узнавшего о бриллиантах тёщи Кисы Воробьянинова и заставившего бывшего «предводителя дворянства» самостоятельно их искать, чтобы уже потом всё поделить «по-понятиям». Возможно, именно такой сюжет, сам того не подозревая, им подсказал их литературный гуру Валентин Катаев, неосмотрительно нанявший коллег лишь… «литературными неграми». Во всяком случае, версия весьма логичная.
Однако травмированный революционными катаклизмами и ставший мелким клерком уездного ЗАГСа Ипполит Матвеевич Воробьянинов в роль главного модератора авантюрного сюжета никак не вписывался.
— «Пардон, а где же мы будем спать?» — жалкий вопрос экс-дворянина в общежитии имени монаха Бертольда Шварца, доказавший его бытовую беспомощность, тут же был парирован блестящим ответом находчивого Остапа: «Отлично устроимся!», что и предопределило его дальнейшую главенствующую роль в повествовании. Сами авторы уже после оглушительного успеха романа откровенно недоумевали — как незаметно и уверенно для них самих выдуманный ими Остап Бендер занял на страницах место бесспорного лидера? Впрочем, таковое в мега-литературе бывает…
Вопрос был в другом: а насколько был выдуман и выдуман ли вообще сам Остап Бендер?
«Он любил деньги и страдал от их недостатка»
Вообще, авторы особо и не скрывали, что у их обаятельного литературного жулика Остапа был и реальный прототип: некто Осип Шор, не менее заметный авантюрист из г. Одессы.
История Шора, как и любого авантюриста, особенно — в лабиринтные послереволюционные российские годы, не менее интересна, чем судьба «сына турецкоподданного» Бендера.
Уловивший после залпа «Авроры» запах вселенского хаоса, Шор немедленно записался агентом в отделение одесского уголовного розыска, что тогда было делом несложным: на службу брали всех желающих, гласно признавших новую власть.
Должность и заветное удостоверение делали Осипа в параметрах не только криминальной Одессы, но и других городов новой России фигурой заметной и уважаемой. Как среди уголовников, так и среди «бывших», ставших к тому уже «новыми советскими» чиновниками и нэпманами.
Популярность этого молодого человека с манерами выпускника Пажеского корпуса помогла Осипу Шору успешно «кидать» многих своих соотечественников в им же придуманных авантюрах. Например, мог выдавать себя за тайного представителя зарубежной спецслужбы. Не умея ни рисовать, ни играть в шахматы, сумел убедить некоторых чиновников в обратном и получить под «будущие творческие мега-проекты» приличные денежные ссуды (сегодня их называют «грантами» и часто получают, увы, по той же схеме — «АН»).
Конечно, эти проделки не прошли мимо внимания его бдительных начальников: в 1937 году Шор был арестован и попал на несколько лет в лагерь. Ему, конечно, повезло: в те годы даже ставили к стенке. Ильфу и Петрову как действующим репортёрам некоторые «проделки» Шора были, конечно, известны ещё от его же начальства. Так очевидно и родился «сын турецкоподданного» — легендарный Остап Бендер.
При этом авторам даже не пришлось особо выдумывать забавные эпизоды его «проделок»: тайная организация «Меча и орала», рисование агитплаката на пароходе, межпланетный шахматный турнир и т.д. — по сути, часть авантюр Осипа Шора, лишь творчески талантливо описанная авторами.
Реальная судьба самого Шора тоже запуталась в переулках истории и покрыта тайнами не меньше, чем судьба бриллиантов тёщи Кисы Воробьянинова: по слухам, после отсидки он до конца дней работал то ли кондуктором трамвая, то ли вагоновожатым. В общем, миллионером не стал…
«Командовать парадом буду я!»
Образ созданного Бендера так полюбился авторам, что они решились на продолжение своей «бендерианы» уже в романе «Золотой телёнок».
Для этого Ильф и Петров воскресили ими же в «12 стульев» приговорённого к унылой гибели Остапа от руки подельника Кисы Воробьянинова. Как вспоминали сами писатели, решение «угробить» Бендера далось им тяжело: спорили до того самого «иди ты на…!», но верх одержала государственная агитидея о том, что «зло должно быть наказано»! «Наказали» как самого Остапа, так и Кису Воробьянинова: бриллианты, на поиск которых авантюристы потратили часть своих жизней, им не достались. Они перешли в собственность государства в виде, ну конечно, — вновь отстроенного агитклуба, где так было удобно и необходимо читать лекции о превосходстве социалистического строя…
Продолжению похождений воскрешённого Остапа Бендера авторы посвятили свой новый роман «Золотой телёнок». Сюжет незамысловат и, по сути, схож с историей «12 стульев»: Бендер снова организует авантюру, но уже по отъёму незаконно нажитых миллионов у некоего подпольного миллионера Корейко.
Пошли по уже ими и проторённой литературной тропе: за основу своего будущего, без сомнения тоже шедевра, Ильф и Петров взяли биографию реального афериста — некоего Константина Коровко, который до знаменитого залпа «Авроры» активно «ставил на уши» дремлющее старорежимное российское общество. Кем же был этот человек?
Сын бывшего казачьего есаула Костя Коровко в детстве более всего мечтал не об игре со сверстниками в «казаки-разбойники», но о том, как можно скорее стать очень богатым человеком. Проживая с родителями на Кубани, будущий миллионер видел, как многие его соотечественники наживали капиталы, занимаясь сельским хозяйством на щедрых кубанских землях. Впоследствие юноша окончил институт сельского хозяйства и получил диплом агронома. Но перспективы уныло ходить за плугом молодого специалиста не вдохновили. С помощью отца Константин умудрился получить приличную стипендию Войска Донского, что укрепило юношу в мысли о том, что большие деньги можно получать и не наживая заслуженные трудовые мозоли.
В 1906 году, уже закончив на лёгкие казачьи деньги и Санкт-Петербургский технологический институт, Коровко становится дипломированным инженером. В выборе профессий молодой человек был избирателен: дореволюционная Россия силами своих талантливых патриотов-промышленников уверенно шла к экономическому Олимпу в Европе, и возможностей удачно пристроиться к этому заманчивому процессу было хоть отбавляй. Чем Константин Коровко и занялся.
«Пробу сил» провёл на родной Кубани, спалив пустой хлев в одной из станиц, предварительно оформив его как… «действующий завод» и, конечно, застраховав на приличные деньги. Лёгкая добыча вдохновила на дальнейшие авантюры.
Вскоре в кубанских станицах появились ходоки из самого Санкт-Петербурга с заманчивыми предложениями «за недорого» приобретать у них молодых породистых коней. Прижимистые станичники на уловку купились быстро: лошадь в казацком хозяйстве — самый главный участник!
Одним из главных ходоков был, конечно, обученный подельник самого Коровко: некий состоятельный питерский торговец Константин Мультко (сегодня по этим схемам доверчивым россиянам тоже за большие бабки втюхивают всякий ненужный хлам всевозможные «топ-менеджеры» — «АН»).
Вскоре в станицах, ожидавших бодрых молодых битюгов, уже устало ржали голодные и унылые клячи, которые компаньоны за копейки скупили на различных живодёрнях. Дело, как говорится, «пошло…»
Отжатые у доверчивых станичников деньги компаньоны по совету Коровко вложили в строительство где-то в кавказской республике уже крупного предприятия. Фишка идеи была в том, что никакого «предприятия» в пахнущей имеретинским вином республике не было и в помине: его выдумал Коровко для того, чтобы кинуть уже и своего тезку-подельника Мультко. Конечно, кинул. Когда тому дошло, что его бессовестно обманули, «поезд ушёл». Вместе с этим поездом к будущим авантюрам уехал и сам Константин Коровко, прихватив при этом нехилые 250.000 чужих рублей.
Вскоре в Петербурге открылся некий «Банкирский дом русской промышленности». Инициатором, конечно, был вчерашний агроном-инженер Константин Коровко, обросший к тому времени в столице обширными деловыми связями. Местные газеты запестрели проплаченными рекламными зазывалками о необходимости открывать денежные вклады именно в новом финансовом учреждении. Обещанные 300%(!) будущей прибыли сделали своё дело: питерские прижимистые обыватели потащили свои тугие кубышки в пасть нового «Золотого тельца»…
Далее — по известной схеме: липовые отчёты для вкладчиков, такие же хиленькие справки для госучреждений, тоже купившихся на сладкие посулы, и т.д…. Фиктивные руководители («зиц-председатели» — «АН»), имитация бурной деятельности многочисленных плодившихся подле «Банкирского дома» липовых контор (в романе одна из них выведена под именем кооператива «Реванш», на деле переливавшего обычную воду из одной бочки в другую, контора «Рога и копыта» и т.д….) делали своё прибыльное дело: Коровко действительно стал миллионером!
Финал был традиционным: афера, конечно, раскрылась, но… на счету «Банкирного дома» приставы нашли лишь… 18 копеек: остальные 3 с половиной миллиона рублей аферист умело вывел. В 1914 году состоялся суд, адвокаты, конечно, за часть этих денег умело отбили Коровко у царского правосудия (добившись для него хилых 3-х месяцев заключения, которые тот уже отсидел во время следствия). Афериста освободили в зале суда, вскоре он выехал в Румынию, где спокойно и доживал свои дни на «честно отжатые бабки».
Если кто-то скажет автору, что этот случай типичен лишь для ненавистной царской, но никак — нынешней честнейшей России, я первым брошу в него камень…
P.S. «Бензин ваш, идеи наши!!»
Наверное, писать «Золотого телёнка» Ильфу и Петрову было гораздо легче, чем «12 стульев»: по сути, авторы талантливыми импровизациями лишь существенно расширили биографию вполне конкретного жулика Коровко. Получилось смешно и, по нормам той социалистической законности, весьма назидательно: «воровать грешно!»
Думаю, если бы Ильф и Петров писали свои произведения в наши дни, их дилогия превратилась бы в нескончаемый детектив, в котором не Остапа Бендера ограбили румынские пограничники, но он сам бы обобрал их до нитки. А затем, прихватив с собой и воротники из собачьей шерсти с их шинелей, двинулся бы дальше — грабить город своей мечты Рио-де-Жанейро.
Анатолий Борисович Чубайс, а-у-у-у!
Поделиться
Поделиться
