Дело погибшей гонщицы: следствие без экспертиз и экспериментов?
Погрузившись в детали расследования смерти Екатерины Шапошниковой, родственники которой уверены, что в ней есть виновный, у корреспондента «Аргументов недели» возник вопрос — в какой мере действия следствия соответствовали закону?
Ранее «Аргументы недели — Петербург» рассказывали о позиции отца погибшей, который с версией самоубийства не согласен принципиально в материале издания, а издание «Мойка78» публиковало интервью с ним в своём интервью. В суде первой инстанции, напомним, ему удалось добиться возобновления дела для исследования новых доказательств, но следующая инстанция по обращению прокуратуры решение отменила.
Чтобы разобраться с юридическими нюансами, мы взяли интервью у адвоката, представляющего интересы потерпевшего Шапошникова Н. Н., адвоката Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Ларисы Фон-Арев, обладательницы почетного знака «Ветеран петербургской адвокатуры».
— Лариса Александровна, давайте по порядку разберём действия следствия, которые, по мнению семьи погибшей и по мнению вас как адвоката, не позволили установить истину. С чего бы вы предложили начать?
— Я считаю, что нужно начать с фундамента — с первоисточников видеозаписей домовых камер. Изыматься должны первоисточники тех самых носителей, на которые записывался сигнал. Это гарантия того, что запись не была обрезана или смонтирована при переносе. В деле же представлены не оригинальные носители, а копии. И вместо указанных в запросе 30 минут минимум с шести камер мы видим лишь короткие фрагменты по 40 секунд всего с двух камер. Тем более в дело представлено видео на таком носителе, на который не может записывать организация, предоставившая эти видео. Это не позволило восстановить полную картину произошедшего и быть уверенными в подлинности этих сомнительных отрезков.
— Но даже эти небольшие фрагменты были как-то изъяты. Кто это делал?
— А вот это — следующее грубейшее нарушение. Согласно ст. 164.1 ч. 1 УПК РФ, при назначении судебной экспертизы в отношении электронных носителей информации изымаются сами электронные носители, а не имевшиеся на них копии информации. Эти электронные носители в ходе следствия изъяты не были. При проведении экспертиз по делу электронные носители информации не были представлены экспертам для исследования. В деле так и не установлено, какой именно сотрудник изымал копии этих видеозаписей, а не сами электронные носители информации. Статья 166 УПК РФ обязывает фиксировать в протоколе все детали: ФИО сотрудника, проводившего изъятие, всех участников этого следственного действия. Изъятие должно происходить либо с участием понятых, либо с обязательной видеофиксацией процесса. Ничего этого сделано не было. По уголовному делу не подтверждена подлинность копий видеозаписей и указание времени создания видеофайлов на этих видеозаписях. Происхождение самих видеозаписей не подтверждает подлинность копий видеозаписей и указание времени создания видеофайлов на этих видеозаписях.
— Одним из ключевых моментов является обстоятельство падения. Как его должна была установить следствие?
— В случае падения из окна именно следственный эксперимент, регламентированный статьёй 181 УПК РФ, является ключевым. Он помогает установить механизм происшествия: был ли это несчастный случай, самоубийство или насильственные действия. Здесь же эксперимент был проведён с годовой задержкой, что, по сути, позволило подозреваемому идеально подготовиться к объяснению множества прижизненных повреждений. Изначально смерть Шапошниковой рассматривалась как убийство, но была квалифицирована как «доведение до самоубийства» без должных на то оснований.
— А можно ли было как-то смоделировать падение?
— Безусловно. В рамках трассологической экспертизы эксперт, обнаружив сомнительные моменты, мог и должен был ходатайствовать о проведении следственного эксперимента со сбрасыванием манекена для моделирования падения. Это стандартная практика, чтобы понять механизм образования травм и следов. Но ничего этого сделано не было.
— Мы знаем, что проводились экспертизы, но их результаты вызвали у вас вопросы.
— Да, и это системная ошибка. Следствие посчитало достаточными заключения экспертов, которые оставили без ответа ключевые вопросы, поставленные следователем. То есть эксперт может ничего не отвечать на поставленный следователем вопрос, а следователя это вполне устраивает. Однако согласно статье 207 УПК РФ, при недостаточной полноте заключения следователем назначается дополнительная или повторная экспертиза. Этого сделано не было, как по видеотехнической, так и по трассологической экспертизе.
— Семья погибшей предоставляла свои заключения специалистов. Их, похоже, проигнорировали?
— Это одно из самых резонансных нарушений. Заключения независимых специалистов, которые отвечали на все вопросы следствия и содержали новую информацию, не были приобщены к материалам дела. Согласно статье 413 УПК РФ, такие документы являются основанием для проверки вышестоящим должностным лицом или судом и, при наличии оснований, для возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Следствие проигнорировало этот безусловный правовой инструмент, отнеслось к ним «критически», хотя представленные экспертизы вполне однозначны в своих выводах, в отличие от тех, что имеются в деле.
— То есть, по вашему мнению, следствие самостоятельно не провело все необходимые экспертизы?
— Совершенно верно. Мало того, следствие не приобщило к делу результаты ряда экспертиз, проведённых стороной защиты, и не провело своих альтернативных. Оно было обязано это сделать, если компетенция экспертов не вызывала сомнений, либо назначить свою экспертизу в рамках уголовного дела для установления необходимых фактов.
— На чём же в итоге основано постановление о прекращении дела, если на столько вопросов нет ответов?
— Многие выводы следователя, к сожалению, основаны на обстоятельствах, выводах, суждениях и документах, которые по смыслу статьи 75 УПК РФ не являются допустимыми доказательствами. Например, там фигурируют заключения с использованием полиграфа, которые не являются доказательством факта.
Следствием не оценены и не учтены представленные потерпевшим Шапошниковым надлежащие доказательства, подтверждающие версию потерпевшего о невозможности погибшей самостоятельно «выпасть» из окна и, следовательно, об её убийстве. Эти доказательства не исследованы и не оценены ни следователем, ни вышестоящими органами, что прямо нарушает требования статей 87 и 88 УПК РФ о проверке и оценке доказательств.
Поделиться
Поделиться
