Кто возьмёт билетов пачку
Сегодня многие директора театров жалуются в Сети нам, зрителям, на то, что в их очагах культуры резко упала посещаемость. Что верно, то верно, аплодируем директорам! Только вот чего театральные руководители хотят от простых граждан, которые сегодня из благодарных зрителей уверенно превращаются в желчных критиков: например, цены на билеты как в столичных, так и провинциальных театрах уже давно приблизились к стоимости запасного колеса от Боинга.
Потому-то в известном выражении «хлеба и зрелищ!» люди вынужденно выбирают первое. Увы…
Лишний билетик в красивую жизнь
Спекуляция в Советском Союзе, уверенно шагавшем в «безденежный коммунизм», была таким же обыденным явлением, как трояк сантехнику за починку унитаза.
Люди, уставшие от вечных профсобраний и митингов, старались хоть на один вечер попасть в театральный мир красивых сказок, пожить пару часов иной жизнью без запаха подгоревших котлет и шороха чудовищных алюминиевых бигудей на женских головах. Дело было за малым: купить на спектакль билет! С этого момента перед начинающими наивными театралами выстраивалась стена труднопреодолимых преград, на борьбу с которыми уходило не только время, но и дополнительные приличные деньги (театралы опытные шли проторенной дорогой через знакомых администраторов, а то и самих артистов. Впрочем, тоже небезвозмездно…).
В московских театрах главным распространителем заветных билетов являлась Московская дирекция театрально-зрелищных касс (МДТЗК), указания которой к исполнению безропотно принимались уже всеми театральными кассами. Подружиться с кем-либо из руководства МДТЗК было столь же заветной, сколь и трудновыполнимой мечтой любого театрала, как, например, стать приятелем барона Ротшильда. Почему?
Одной из причин было явное стремление советского правительства заработать как можно больше чуждой иностранной валюты не только на продаже нефти и золота, но и на реализации именно театральных билетов в знаковые театры столицы. Но — только за валюту! Для этого в активном рудименте КГБ — «Интуристе» был создан специальный отдел, через который таковые за большие доллары и фунты втюхивались зарубежным гостям столицы.
Впрочем, не оставался без внимания и шутливый соцдевиз «человек человеку — друг». Примерно 10% от общего числа билетов, например, в Большой театр все же откладывались для реализации среди простых советских тружеников, которые на поверку оказывались сплошь директорами магазинов, автосервисов и прочими «нужными людьми». То, что эти люди в массе своей путали понятие «фуэте» с «фрикасе», никого не смущало: одним было важно хоть раз в жизни посидеть в бархатном партере Большого, другим — получить за это без очереди и переплаты, например, тормозные колодки для «Жигулей». Лозунг «Ты мне, я — тебе» оказался гораздо живучее, нежели все остальные параграфы партийных воззваний.
Что касается действительно настоящих столичных театралок в побитых молью бабушкиных горжетках, то они с горячими термосами с вечера занимали нудные огромные очереди подле театральных касс, выводили на запястьях личные номера и время от времени участвовали в унизительных перекличках со всеми остальными страждущими. Отлучившихся по нужде и не выкрикнувших вовремя заветное «здесь!» из очереди за призрачным счастьем безжалостно изгоняли. Таковы были нравы закулисной советской Мельпомены, увы.
Золотой ключик в счастливое зазеркалье
Впрочем, именно в этой непростой для зрителей ситуации, конечно, появились добрые люди, готовые прийти страждущим на помощь. Этих добровольцев объединяло одно проверочное слово: «перекупы!».
Это была особая каста барыг, которые позиционировали себя исключительно представителями мира культуры, якобы чуждого мясникам и директорам рынков. Среди личного состава этого сообщества можно было найти и шустрых студентов-комсомольцев, и отставных благообразных учительниц, и неудавшихся провинциальных актеров, и обычных степенных пенсионеров. Различие в их социальной основе успешно компенсировалось общей задачей: выгодно скупить в театральных кассах максимальное количество билетов на культовый спектакль и затем, уже втридорога, перепродать их готовым на любые траты фанатам.
Более мобильными, а потому — и более результативными были, конечно, студенты, натренированные круглосуточной беготней по общагам в поиске «пятёрки до стипендии» или нужных шпаргалок к предстоящему экзамену. Да и молодость организмов, ещё не до конца испорченных портвейном, конечно, давала явные преимущества.
Схема общего блага была как команда «Фас!» Администрация театров давала соответствующую команду своим кассирам, те «отжимали» нужное количество лакомых билетов, которые тут же за «долю малую» продавались перекупам, многих из которых все участники сделки хорошо знали и в лицо. Кассиры в этой примитивной схеме играли роль некоего громоотвода: при облаве обэхээсников (бывали, бывали таковые в советские времена. Сегодня, увы, забыты) крайними становились лишь студенты-перекупы, либо кассиры. До администраторов, среди которых сплошь были люди со связями, либо «народно-заслуженные», руки оперов не дотягивались. Отчасти и потому, что на лучших местах в директорских ложах частенько блистали своими бриллиантами и генеральские жёны. Многие, например, как Галина Брежнева, или жена главы МВД Светлана Щёлокова только для демонстрации своих богатств туда и ходили. Впрочем, довольны были все. Кроме оперов и пострадавших перекупов…
Контрамарка от банкира?
В этом напрочь криминальном «культурно-массовом» бизнесе были и свои ограничения. Как со стороны властей, так и внутри самого сообщества театральных барыг. Впрочем, «выхлоп» от первых явно проигрывал резонансу вторых.
Желающий попасть на заветный спектакль вместе с членами своей семьи, например, мог, честно отстояв ночную вахту в унизительной очереди, купить в театральной кассе не более… 4-х билетов: вроде как себе с супругой и предполагаемым двум детишкам. Кто и по какой формуле вывел подобную странную статистику, осталось одной из советских тайн. Знатоки, правда, поговаривали, что за таковой скрупулезностью стоял чуть ли не весь отдел культуры московского горкома КПСС. Если это так, тогда понятно, из каких мозговых центров в те советские годы появился и пресловутый закон о налоге «на бездетность»: у глупостей, как правило, одни и те же исполнители.
Идея, конечно, была задумкой позитивной: дескать, любой ценой лишить злонамеренных «перекупов» возможности выкупать весь билетный тираж для последующих спекуляций, но… Как это бывало не раз, именно «перекупы» в результате и срывали главный куш: в отличие лишь от идей и лозунгов как раз среди спекулянтов царили и жесткая дисциплина, и высокая криминальная организованность. Ко всему прочему, на достойном «окладе» у них же сидели и многие идеологи т.н. борьбы за билетную справедливость. Потому и цены билетов на культовые постановки в театр на Таганке, Современник или МХАТ порой доходили аж до… 100 рублей за штуку! Самое поразительное, что ни разу не было случая, чтобы от лукавого билетного тиража даже по таким ценам оставался хоть один «лишний билетик»!
Недавно в СМИ мелькнули воспоминания директора «Ленкома» Марка Варшавера о том, что, например, их театр активно «крышевали» активисты из студентов знаменитого МВТУ им. Баумана. Потенциальные учёные быстро выдумали несколько нетривиальных схем «бартера по-советски» (на то они и учены!), которые успешно и внедрили в околотеатральную тусовку подле «Ленкома».
Выкупленные оптом билеты будущие оборонщики тоже оптом с минимальной наценкой перепродавали своим старшим кураторам, которые те, но уже с солидным наваром, «двигали» дальше желающим директорам автосервисов, цеховикам и прочим нужным индивидам. Довольны были все: студенты — за быструю разовую выручку, которой с лихвой хватало на несколько походов с любимой девушкой на коктейль в модное кафе «Лира», перекупы — уже за солидный навар, плюс за новые нужные связи в мире советских дельцов. Ну а сами дельцы — за возможность вальяжно провести вечер в первых рядах престижного театрального партера…
По словам Варшавера, среди шустрых студентов «бауманки» якобы был замечен и активный комсомолец Михаил Фридман — нынешний олигарх и владелец подсанкционного «Альфа-банка». А что, очень даже может быть. В общем, всем — наше «браво!»
P.S.
Сначала стреляем, затем целимся?
История еще не знает (и никогда не узнает) абсолютно законопослушного общества, в котором бы не нарушались законы, инструкции, правила и прочие нравственные и иные общественно-моральные постулаты.
Нынешняя жизнь как раз доказывает эту мысль, особенно — в той части, которую мы привычно, хотя и ошибочно, но еще считаем культурно-воспитательной составляющей современного бытия.
На экранах ТВ — бурлящие потоки низкопробной пошлой рекламы, участие в которой многих знаковых актеров лишь эту пошлость кратно оттеняет. Такие мега-серийные телефильмы, от которых в памяти остаются лишь крупные планы активно шагнувших в неизбежное увядание унылых актрис, уже махнувших рукой на бессилие гримёров.
Заумное театральное реформирование привело к тому, что сегодня в XXI веке купить обычный билет в модный столичный театр стало возможным лишь по… предъявлению паспорта, с которого в этот самый билет будут переписаны все «персональные данные» потенциального зрителя! Для борьбы со спекулянтами?
Хочется надеяться, что в них не будет СНИЛСа, данных банковских карт и заветного кода от личного счета. А там — как знать?…
В общем — занавес!
Поделиться
Поделиться
