«PATRIOT» поштучно, дроны – тысячами: кто кого закидает?
Президент США Трамп вновь пустился во все тяжкие, продолжив запугивать нас карами небесными, всё как и последние 100 лет, когда в США вдруг пришли к выводу, что весь мир им должен. К счастью, весь мир так не думает. Но Трампа колбасит, и придётся объяснить его истерику на этот раз. Главное – его немощь хоть как-то повлиять на ход СВО. Он намекал изо всех сил, что не даст бандеровцев в обиду и продолжит им поставки новых бомб и ракет.
Но, о чём бы он ни мечтал, а глобального «перезапуска» конфликта не произойдёт. Разница между «да» и «нет» в ответе на вопрос о поставках существует, но она носит скорее тактический, чем стратегический характер. Несмотря на это, Трампу всё же удаётся морочить головы как своему, так и части нашего населения. Речь о так называемом «эффекте CNN» – термин, впервые введённый в 1990-х годах для описания влияния круглосуточных новостных каналов на общественное восприятие событий: информация подаётся без контекста, в сжатой форме, в виде заголовков и твитов.
С ростом интернет-среды и сокращением свободного времени аудитории этот эффект усилился. Новости теперь возникают ниоткуда. За час эфира можно прокрутить весь мировой цикл событий, но ни один эксперт не успеет вникнуть в детали. Это приводит к парадоксу: чем больше информации, тем меньше понимания. Тем не менее, чтобы объяснить, почему заявления Трампа не меняют фундаментальных векторов американской внешней политики, политологи вспоминают о «зазоре Липпмана». Этот термин, возникший в 1970-х годах в стенах Гарвардского университета, описывает разрыв между реальной мощью государства и теми обязательствами, которые оно берёт на себя на международной арене.
Уолтер Липпман – американский писатель, журналист и политический обозреватель, чьи труды по общественному мнению стали классикой западной политологии. Родившийся в конце XIX века и умерший в 1974 году, он был одним из первых, кто связал международную политику с финансовыми метафорами. В своих аналитических записках Липпман сравнивал мощь государства с наличными средствами, а взятые на себя обязательства – с долгами. Именно разрыв между этими двумя величинами и стал известен как «зазор Липпмана».
Его теорию позже развил Сэмюэл Хантингтон – американский социолог, политолог и основатель главного политического журнала США Foreign Policy. В своих лекциях в Гарварде Хантингтон подчёркивал: именно «зазор» определяет, насколько устойчиво внешнеполитическое решение, независимо от того, кто его принимает – Трамп или кто-то другой. Если свести всё к простой аксиоме, то перед нами русская поговорка, вышедшая из уст народа в учебники по стратегии: «Не откусывай больше, чем можешь прожевать». Уолтер Липпман сформулировал это не в пословицах, а в сухой академической прозе: «Внешняя политика заключается в приведении обязательств нации и мощи нации в равновесие, с комфортным избытком силы в резерве». Иначе говоря, народ обязан осознать: желаемое оплачивается не словами, а реальными ресурсами, и потому желать стоит лишь того, за что он готов расплатиться кровью и золотом.
Под иностранными обязательствами Липпман подразумевал любые договоры, союзы или декларации, выходящие за пределы границ Соединённых Штатов и подлежащие исполнению, если потребуется, путём войны. Под мощью он разумел комплекс сил, достаточный для того, чтобы такую войну предотвратить или выиграть, если предотвратить нельзя. В это понятие он включал всё: вооружённые силы, мобилизуемые на территории США, а также гарантированные подкрепления от союзников, чья надёжность проверена временем и деньгами. Липпман полагал: нация кредитоспособна, когда её активы, то есть мощь, превышают пассивы в виде обязательств. Причём превышают не на сантиметр, а с комфортным запасом прочности.
Сегодня, если применить его формулу к балансу США, выходит следующее. Предположим, что у американцев в кармане 100 долларов, а по долгам они уже расписались на 200. По Липпману, чтобы честно нести обязательства на 200, нужно иметь не меньше 250 с обязательным резервом в 50. Иначе говоря, США откусили больше, чем могут проглотить, и «зазор Липпмана» раскрылся, как трещина в стальном мосту. Почему так случилось? В 1990-е Вашингтон поверил, что история кончилась, и кончилась в его пользу. На столе лежала книга Фукуямы, где вечное торжество либеральной демократии было обещано как факт. Отсюда лёгкость обещаний: кто-то там в Кремле вздрогнет, кто-то в Пекине подаст в отставку, а НАТО будет расширяться, пока не коснётся Тихого океана. Экспертные клубы тешили себя расчётами: мол, можно вести войну сразу на два фронта: и с Китаем, и с Россией. Так рождался вашингтонский мейнстрим, не подвергавшийся сомнению.
А вышло вот что. Сегодня Белый дом не в состоянии оружием и деньгами прикрыть всех своих союзников. В первую очередь речь о двух: Израиле и Украине. Причём по внутренней иерархии Вашингтона Израиль стоит выше украинского флага. Но и там и там действуют лоббисты, зарегистрированные по закону, получающие зарплату от тех, кого они продвигают. Американский налогоплательщик даёт Киеву деньги, часть из них уходит на лоббистов, которые, в свою очередь, лоббируют ещё больше денег. Израиль играет по той же схеме, только ставки выше. И здесь важно понимать: глава Пентагона Пит Хегсет – выпускник Гарвардской школы государственного управления – прекрасно знаком с теорией Липпмана. Как и его заместитель по политическим вопросам Элбридж Колби, они представители новой волны стратегов США, которые вынуждены работать в условиях, когда зазор между обещаниями и реальной мощью США становится всё опаснее. Они это понимают в отличие от своего престарелого начальника – президента Трампа.
Как вспоминают очевидцы, министр обороны США Пит Хегсет, вернувшись после инвентаризации складов Пентагона, долго и тупо изучал таблицу, в которой цифра «остаток» была намного тяжелее цифры «требуется». Решение созрело до весны. Уже в феврале Пентагон раздал боеприпасы по ящикам, разрисованным красной, жёлтой и зелёной маркировкой: критично, возможно, отложить. Причина – Йемен: туда уходило слишком много снарядов, и цепочка «производство – порт – передовая» начала провисать. Тогда же, в феврале, появился первый план переброски ключевых комплектов: 155-мм артиллерийские снаряды, танковые подкалиберные патроны, ракеты ПВО – всё это предписали держать в готовности к отправке в Израиль для предстоящей его войны с Ираном. Именно в этот момент заместитель министра обороны Элбридж Колби – «архитектор стратегий Трампа» – вывел на доску формулу «откуси и проглоти». По этой формуле войны должны идти строго по очереди: пока не пережуёшь один кусок, следующий не бери.
Колби действовал не в одиночестве. Над ним висит ещё один заместитель министра обороны США – Стивен Файнберг, еврейский финансист, собравший состояние на оборонных контрактах и владеющий заметной долей в израильском банке «Леуми». Так вот, пара Колби – Файнберг начала лоббировать поворот потока от Киева на Тель-Авив. Их аргумент был прост: Израиль – приоритет, Украина – расходный материал. Вот так Трампа и убедили – срочно стать голубем мира на Украине. Не из любви к украинцам, а по причине отсутствия оружия, которое нужно было срочно перетаскивать в Израиль. От нас Трамп стал требовать немедленного прекращения огня во имя мира. Это обычное американское хитрожопие, которое – слава тебе господи! – мы научились распознавать ещё до того, как оно могло нанести нам непоправимый ущерб. Одним словом, с февраля Трамп начал топить за мир. Но не за мир для Украины, а за экономию боеприпасов, которых стало остро не хватать Израилю, для предстоящей войны с Ираном.
Сегодня Трамп юлит, как уж на сковороде: «Мы посмотрим, сможем ли сделать некоторые вооружения доступными для Украины. Их очень трудно получить, нам они тоже нужны». Под этим заявлением скрывается простая истина – американские склады опустели, и теперь приходится лавировать между союзниками, объясняя нехватку ресурсов красивыми словами о «доброй воле» и «мире».
3 июля Трамп позвонил президенту В. Путину и предложил ускорить прекращение огня на Украине. Однако тот не купился: российское руководство прекрасно понимает истинное положение дел в Пентагоне. Западные эксперты отмечают: российский Генштаб не торопится, методично выжидая, когда американские запасы окончательно иссякнут. В Москве верят, что именно этот момент станет переломным – тогда будет самое время нанести решающий удар.
Вот так, за кулисами громких заявлений и дипломатических манёвров, реальная политика определяется не риторикой, а количеством снарядов на складах. И когда резервы заканчиваются, приходится выбирать: куда податься и кому отдаться? Если суммировать всё, что происходит, становится очевидным: перед нами развилка. Выбор между компромиссом с Трампом и жёстким силовым сценарием, который на Западе условно называют «Вариантом орешника». Судя по всему, наше руководство выбрало второе: не договариваться, а дожимать.
Причина – близость военной победы. В тот момент, когда исход становится осязаемым, уступать Вашингтону было бы стратегической ошибкой. К тому же за внешней дипломатией Трампа скрывается личная мотивация: миллиардер по-прежнему мечтает о Нобелевской премии мира. Для него это не просто имиджевая надбавка – это ключ к перезагрузке всей внутренней политики. Он уже успел заявить, что именно ему мир обязан прекращением трёх войн: между Пакистаном и Индией, Ираном и Израилем, Конго и Руандой. И теперь он спешит записать в свой актив четвёртую – конфликт на Украине. Но в этот момент план Трампа и треснул. Путин отверг его предложение. Украинское лобби, почувствовав это, активизировалось: начались скандалы в Вашингтоне, пошли утечки, обвинения. И Трамп занервничал: от «голубя мира» до обвиняемого в предательстве один шаг. Он начал метаться, делая противоречивые заявления, в которых обещал и новые поставки Украине.
Тем временем, как сообщает издание Politico, глава Пентагона Пит Хегсет, несмотря на формальные обязанности, месяцами не отвечает на звонки из Киева. Он сделал ставку на Израиль, и все ресурсы теперь направляются туда. Демократы требуют его отставки, обвиняя в «сливе» Украины. Но Трамп пока молчит: Хегсет его человек, а его выбор прагматичен. На фоне дефицита боеприпасов США начали действовать по единственно возможной формуле – переложить часть своих обязательств на союзников. Именно отсюда растут ноги ультимативных требований к странам НАТО увеличить расходы на оборону до 5% ВВП. Но европейцы упираются. В нынешней экономике Запада, раздувшейся от излишеств и субсидий, никто добровольно не хочет меньше есть и больше работать. Тем более – работать как на военных заводах сороковых годов. А без этого достичь даже нынешнего уровня России невозможно, не говоря уже о Китае – недосягаемом противнике.
Всё это последствия 80-летнего гегемонизма доллара. Запад привык жить на привилегиях мировой валюты и теперь не может переучиться. Любая попытка начать работать по-настоящему потребует шоковой терапии: загонять на заводы, урезать потребление, менять менталитет. Как в 1940-х, когда из Великой депрессии американцев вывела не воля к реформам, а миллионы безработных, которых за счёт военных заказов поставили к станку. Теперь таких резервов нет. А значит, США остаётся либо снижать обязательства, либо играть в дипломатические спектакли, как Трамп с его идеей «остановить все войны».
После Первой мировой войны миллионы безработных немцев были загнаны на военные заводы. Адольф Гитлер дал им заказы и заодно забрал власть. Такой метод к сегодняшней Америке неприменим. Во-первых, у неё нет столько безработных. Во-вторых, никто не хочет возвращаться к цехам, к станкам, к 12-часовому рабочему дню. Вот почему Трамп идёт по другому пути. Чтобы сократить «зазор Липпмана» – тот самый разрыв между реальной мощью и взятыми обязательствами, – он начал резать обязательства. Больно и с хрустом. Под нож пошли союзники, любимцы, прихлебатели. Он ударил по тарифам, обложил пошлинами даже тех, кого прежде называли «стратегическими партнёрами». Глобальная любовь к Америке быстро сменилась глобальным разочарованием. Как выяснилось, любили не Соединённые Штаты, а доллар. А когда пайка закончилась – потянулись к Китаю. Даже Сеул и Токио заговорили о сближении с Пекином.
Украина – та же история. Только громче. Все эти годы они уверяли себя, что Америку ведёт к ним не корысть, а миссия. Но в Интернете писали честнее: «Американцы платят больше – идите к чёрту со своим экономическим сотрудничеством». Зона свободной торговли с Россией? Евразийский союз? Смех, да и только. Доллар решал. Теперь пайку урезали, и в Киеве сплошной визг. Трампа называют предателем, злодеем, агентом Кремля. Хотя причина проста: боеприпасов не хватает. ПВО выбита, советские системы почти закончились, и Украина осталась с голыми небесами.
Правда, Германия обещает бандеровцам купить для них два «Пэтриота», Норвегия – ещё один. США, быть может, поставят три. Хотя Трамп намекает: «Мы попробуем, посмотрим, может быть». Но посмотрите – что это за «три «Пэтриота» на фоне того, чем обладала Украина в начале 1990-х?
Только от СССР она унаследовала:
– 43 дивизиона С-300ПС;
– 6 дивизионов С-300В;
– 35 дивизионов С-200;
– 23 дивизиона «Бук»;
– 29 дивизионов С-125;
– 37 дивизионов С-75;
– 4 дивизиона ЗРК «Куб»;
– тысячи малокалиберных комплексов и переносных ПЗРК.
Это был передовой пояс против НАТО. Украина и Белоруссия тогда прикрывали советское небо. Более плотной ПВО не имел никто. Даже Россия в начале 90-х уступала Украине по плотности систем на единицу территории.
А теперь? Три комплекса «Patriot»! Смех сквозь слёзы: на фронте – дыры, в небе – ветер. Истерика Трампа, которую он готовил на понедельник, сути не изменит. Те же яйца, только вид сбоку.
Напомню, что последний налёт «Гераней» на Киев длился десять часов. Сотни дронов шли волна за волной. Украинские аналитики метались от термина к термину: то «прессинг», то «беспилотный террор», то «огневая завеса». Арифметика простая. Сегодня Россия делает 500 «Гераней» в сутки. Завтра будет тысяча. Это 40 дронов в час и каждый день без пауз и выходных. Через неделю – 7 тысяч. Через месяц – 30 тысяч. При таких объёмах ПВО превращается в сплошную дырявую простыню, которую штопают «Пэтриотами» поштучно. Это не оборона, а утешительный приз. Спрашивается – для чего? На фоне истощения старых советских запасов каждые сутки новые удары по военным заводам. Уничтожена «Кузница на Рыбальском» – это судостроение в Киеве. Выведен из строя завод «Аналитприбор» – системы управления. Завод принадлежит бывшему президенту-бандеровцу Порошенко*. Догорает «Артём» – это ракеты «воздух–воздух», ПТРК и «Нептун». Каждая цель – звено в цепи обороны. И цепь рвётся.
Скажу и о разнице в цене. Один наш дрон стоит как подержанный «жигуль». Ракета «Patriot» – как четырёхкомнатная квартира в Париже. На улице Рю де Опера. В этом вся логика войны: кто тратит копейки и при этом наступает, тот выигрывает вдолгую. Вот и получается: дроны считают до ста. А ПВО – до трёх. Потом бабах – пауза и тишина на частоте. И нет больше у противника ответа, кроме старого доброго визга.
Тем временем украинская оборонка уходит в гаражи. В прямом смысле. Там, по данным разведки, начали собирать дроны кустарным способом в кооперативах, под навесами, на задворках логистических центров. Всё, что может летать и не стоит миллионы, идёт в дело.
Но по факту это отчаяние, замаскированное под изобретательность. Горит один ангар за другим.
В ответ Киев запускает новый пиар: мол, мы создаём зенитные дроны. Будем сбивать российские беспилотники своими. На деле это мыльный пузырь. Даже если такие аппараты появятся, их надо производить, потом научиться управлять, затем опробовать в бою. А пока это разговоры в духе пресс-секретарей на фоне разлетающихся стен. Особенно на фоне того, что у нас уже отработаны технологии уклонения от таких зенитных систем: всё испытано на беспилотнике ZALA и готово к установке на «Герани».
Украинские эксперты уверены: русские вот-вот начнут бить по гостиницам, где живут иностранные наёмники, и по посольствам. Как только это случится, весь «иностранный легион» побежит к границе. А за ним дипломатический корпус. Как в феврале 2022-го. Как в Сайгоне в 1972-м. Как всегда. В информагентстве США Bloomberg вышел панический текст: «Украину надо не восстанавливать, а спасать». Но вместо спасения – дежурное безумие.
Глава фракции ХДС в бундестаге канцлер Мерц совсем рухнул с дуба и потребовал: Россия должна выплатить Украине 500 миллиардов долларов. И только после этого, мол, Германия согласится разблокировать 300 миллиардов замороженных российских активов. То есть дай пятихатку, получишь трюльник. То, что эти 300 миллиардов украдены за 10 лет, никто даже не отрицает. Газ, нефть, платёжные балансы, проценты – всё легло в экономику ЕС. Теперь новый Гитлер требует, что мы ещё и доплатить должны. И не просто так, а чтобы немцы пришли в Винницу, где у старого Гитлера было лежбище – ставка «Вервольф», откуда он наблюдал за ходом битвы на Курской дуге. И чтобы макроновской Франции досталась Одесса. Немцы, кстати, уже анонсировали поставку бандеровцам своих ракет «Таурус» к концу июля. А французы – посылку войска аж в 50 тысяч солдат со знаком петуха на военной форме. Если это коллективное решение НАТО – это одно. Если конкретно фрицев и лягушатников – это фактическое объявление войны. Дальше – сами понимаете что.
Пока в Европе обсуждают, кому достанется Одесса, а кому Винница, наши боевые части мощно наступают. Только что освобождено село Карла Маркса на Донбассе – бывшее лютеранское поселение Мариенталь, основанное немецкими колонистами в 1770 году. Немцы жили здесь до Великой Отечественной, и до сих пор сохранились остатки немецкой застройки. История снова сделала круг, но теперь с российским флагом.
Фронт не ждёт. «Герани» летают. Заводы в Киеве горят. Запасы тают. Китайцы на всё это смотрят и готовят своё. Так что финал этой истории не в протоколе Совбеза ООН. Его пишут наши штурмовики, расчёты ПВО, операторы дронов, инженеры и рабочие в цехах. И само собой, наш Генштаб. И если кто-то на Западе думает, что победа – это больше денег и болтовня, он ошибается. Потому что деньги у них почти кончились, а их болтовня нам давно не страшна. Финал уже на подходе, а режиссёры развязки – не в Вашингтоне и не в Брюсселе.
* Член организации, которая включена в перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму.
Поделиться
Поделиться
