Проделки «волшебников Изумрудного города»
Знаменитая «Владимирская тиара» фирмы Карла Болина
В Советском Союзе дефицитом было всё – от продуктов и шмоток до самих денег, которых при скудных зарплатах людям катастрофически не хватало. Однако была в то время и вполне успешная часть общества, которая ворочала огромными суммами и действительно ни в чём себе не отказывала. Звали их по-разному: цеховики, теневики, барыги, но объединяло одно общее: все свои состояния эти люди делали исключительно незаконными способами. Какими же?
Пасынки хозяйки Медной горы
В конце декабря 1984 года посетители ресторана аэропорта Кольцово г. Свердловска стали свидетелями занятной сцены: к столику одного из посетителей быстро подошли несколько крепких мужчин, совсем не похожих на официантов, и предъявили тому… нет, не счёт за заказ, а ордера на арест и обыск. Запоздалое возмущение типа «В чём дело, граждане?» длилось недолго, и вскоре задержанный, которым оказался рецидивист некто Анатолий Рагимов, уже уныло отвечал на вопросы оперов. А вопросов было много, так как при обыске у Рагимова было найдено в общей сложности 12 крупных природных изумрудов, которые и тогда, и сегодня являются «собственностью государства», и их незаконный оборот карался Уголовным кодексом вплоть до тоскливой высшей меры.
Рецидивист Рагимов это знал отлично, запираться не стал и быстро перевёл стрелки на некоего столичного ювелира Михаила Каца, которому, дескать, и собирался продать камни за 2500 рублей. Вскоре в зал вошёл и сам Кац, который в момент задержания подельника удивительно удачно отлучился по нужде в сортир. Его тоже задержали, обыскали, но… тут оперов ждал профессиональный облом: кроме крупной суммы денег при ювелире ничего более обнаружить не удалось.
«Всё нажитое честным ювелирным трудом ношу с собой, – спокойно ответил Кац. – Сберкассам не верю, но ведь законом это не запрещено?» Возразить ему было нечего, тем более что, глянув на Рагимова, он сразу заметил, что этого гражданина «вообще видит впервые в жизни, про изумруды ничего не знает и знать не желает, дескать, честному человеку дело шьют, ждите жалоб вплоть до ЦК КПСС и т.д.». Пришлось его отпустить. Правда, для этого счастливого момента ювелир Кац, знакомый со многими статьями УК РФ, сам предложил сотрудникам рассказать «кое-что» о жизни подпольных столичных ювелиров, о чём якобы слышал «сам не помнит от кого».
Информация, которой он поделился, оказалась весьма и весьма ценной. Так началось громкое уголовное дело о хищениях и незаконных операциях со знаменитыми уральскими изумрудами со старинных Малышевских приисков.
Ювелир – профессия творческая. Но опасная…
О профессии ювелира, как и о профессии актёра, в Советском Союзе мечтали многие, но становились ими, как и актёрами, далеко не все. Во-первых, будущий ювелир должен был обладать художественным вкусом и уметь видеть живое и красивое в, казалось бы, мёртвом куске камня или слитке металла. Во-вторых, профессия эта была наследственной и, как правило, переходила от отца к сыну. Великих российских ювелиров на самом деле было не так уж много, и, как ни странно, часть из них принадлежала к выходцам из зарубежных сословий.
Иеремия Позье, родившийся в 1716 году в Швейцарии, вместе с отцом ещё ребёнком пешком (!) добрался до России, где отец надеялся обрести лучшую жизнь. И не ошибся: отец устроил мальчика подмастерьем в мастерскую модного тогда в Петербурге французского ювелира Бенуа Граверо, где тот начал обучаться искусству огранки драгоценных камней. Его коньком стали бриллианты. Слава о таланте молодого мастера дошла аж до самой императрицы Анны Иоанновны, которая повелела открыть в 1740 году в Петербурге его личную мастерскую, а самого Позье возвела в ранг «поставщика двора Её Императорского Величества». В соавторстве с другим придворным мастером Георгом Фридрихом Экартом Позье создавал уже для Екатерины всемирный шедевр: Большую императорскую корону!
Швед Карл Болин, зять немецкого ювелира Ремплера, тоже состоялся как мастер уже в Петербурге. В 1839 году получил звание «придворного ювелира». «Торговый дом К.Э. Болинъ», учреждённый уже его сыновьями, был известен и в России, и в Европе как поставщик высочайшего качества колец, брошей, ожерелий для дам высшего света. Императорского дома – в первую очередь. Мастера работали с платиной и золотом. Из камней предпочитали, конечно, бриллианты и изумруды, ценность которых всегда шла «нога в ногу» с бриллиантами.
Именно фирма Болина изготовила знаменитую «Владимирскую тиару» из 15 бриллиантовых колец для Великой княгини Марии Павловны, которая после шабаша 1917 года оказалась в собственности… английской королевы Елизаветы II. Да разве только она одна: «грабь награбленное»? Только ведь грабили «победители царизма» в отличие от своего же разбойничьего призыва созданное кропотливым честным трудом талантливых мастеров!
Конечно же, великий Карл Фаберже! Гений ювелирного дела родился в Петербурге в 1846 году в семье немецкого ювелира Густава Фаберже. С детства мальчик жил в окружении сказочных поделок из драгметаллов и камней. И имел возможность не только держать их в руках, но и участвовать в их создании, помогая отцу в тончайшей работе. С годами мастер создал собственный ювелирный стиль «модерн», находя всё новые и новые формы как в работе с драгметаллами, так и в искусстве камнерезного мастерства. Обожал работать с бриллиантами и, конечно, уральскими изумрудами, отличавшимися небывалой насыщенностью глубоких зелёных оттенков. Именно Карл Фаберже придумал знаменитые во всём мире «пасхальные яйца», которые ему традиционно заказывали российские императоры в качестве подарков своим супругам.
После «залпа Авроры» фирма Фаберже была закрыта, коллекции мастера большей частью разграблены «новыми русскими» – матросами и солдатами. Частично по разрешению самого Ленина перешли в руки международного мегажулика Арманда Хаммера, разлетелись по зарубежным коллекциям, например, любимого Ильичом Бисмарка, осели в собраниях Ротшильдов, королей Сиама и т.д.
То, что чудом осталось в России, можно увидеть сегодня в Эрмитаже, Оружейной палате, Алмазном фонде. Сам Фаберже, не выдержав позора, после революции уехал из России и скончался в нищете в Швейцарии.
Взвейтесь кострами, синие ночи!
На ювелиров дети рабочих и крестьян шли учиться в специальные номерные училища, затем стажировались на Московской ювелирной фабрике, которая по иронии судьбы находилась аккурат неподалёку от здания зловещего КГБ на Лубянке. Возможно, наследники традиций первых ленинско-сталинских чекистов интуитивно осознавали, что за прибыльным ювелирным делом, как и за самими ювелирами, нужен глаз да глаз, да разве сразу за всем углядишь?
Потому лишь наиболее одарённые мастера сразу брались на заметку, им дозволялось набираться опыта непосредственно в закромах Гохрана и Алмазного фонда, где они могли брать в руки и изучать шедевры уже названных выше гениев ювелирного дела. Многие из них впоследствии тоже стали известными мастерами, им поручалось изготовление особых подарочных изделий для визитов первых лиц СССР за рубеж, подарков высоким гостям Советского Союза, участия нашей страны в значимых международных выставках и т.д. Их официальный труд оплачивался властями щедро.
Но была среди умельцев и особая каста, которая свой талант тратила на изготовление криминальных ювелирных поделок для тех самых цеховиков и барыг, которые обладали огромными теневыми деньгами и которые в СССР, увы, официально потратить не могли. Впрочем, среди богатеев той эпохи были люди и со вполне легальными большими доходами: известные артисты, учёные, именитые писатели…
Например, обладательницами редкой коллекции изделий с бриллиантами и изумрудами были певицы Людмила Зыкина и Лидия Русланова, актриса Зоя Фёдорова, дочь Брежнева Галина, вдова писателя Алексея Толстого Людмила Ильинична, укротительница Ирина Бугримова. Но вот парадокс судьбы: никому из перечисленных женщин эти ценности не принесли счастья, и даже, напротив, лишь навлекли на них страдания и беды.
Лидию Русланову по ложному доносу арестовали вслед за её мужем генералом Крюковым. Редчайшие бриллианты и изумруды были изъяты во время обысков. Естественно, исчезли в чьих-то неведомых отсеках.
Любимую миллионами актрису Зою Фёдорову застрелили в её собственной квартире. Все редчайшие изделия с драгоценными камнями были похищены. Не найдены до сих пор.
Дочь генсека Брежнева Галина, собравшая подарками, подношениями и банальной спекуляцией редкую коллекцию дорогих украшений, после смерти отца тоже лишилась всех драгоценностей. Быстро спилась. Жизнь закончила в сумасшедшем доме.
Её подруга и соседка – жена главы МВД Николая Щёлокова Светлана, тоже обладавшая редкими музейными драгоценностями, после отставки мужа застрелилась. Всё «нажитое непосильным трудом» у этой семьи было новой властью конфисковано.
Ирину Бугримову и вдову Толстого вчистую ограбили в их квартирах неизвестные. Вынесли коллекции на миллионы. Ничего из украденного не найдено до сих пор.
Богатое наследство Людмилы Зыкиной ценой более 7 млн долларов тоже постигла невесёлая судьба: после смерти певицы оно таинственным образом… исчезло. Впрочем, вскоре часть этих редчайших изделий была найдена у её помощницы Татьяны Свинковой. Другую часть на 2 млн долларов Свинкова выдала добровольно. Всё обнаруженное передали на хранение племяннику певицы Сергею Зыкину. Тот тоже пытался в обход закона продать редкие украшения на аукционе. Не вышло. Тяжба вяло тянется до сих пор. Самые ценные экземпляры, в том числе изумрудные серьги весом в 40 карат примерной ценой в 5 млн долларов, пропали безвозвратно. Таков неутешительный финиш советского «ювелирного марафона».
Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла…
Ситуация же в аэропорту Кольцово, где у рецидивиста Рагимова милиционеры изъяли коллекцию редких природных минералов, имела своё неожиданное продолжение. Опера по наводкам ювелира Михаила Каца тем временем вышли на целую подпольную сеть нелегальных московских и питерских ювелиров, которые скупали у чёрных копателей незаконно добытые ими в отвалах знаменитого на весь Урал Малышевского рудника редкие изумруды. Из похищенного умельцы по частным заказам изготавливали дорогие украшения для избранных клиентов с огромными деньгами. Доходы измерялись миллионами.
Одним из знаковых деятелей той цепочки оказался некто Анатолий Плисс, в миру – заурядный фармацевт свердловской аптеки №88. Член КПСС, регулярно с аптекарской зарплаты плативший партвзносы в свердловскую ячейку КПСС. Активно выступал на собраниях, клеймил позором коллег, случайно просыпавших при развесовках на пол аспириновый порошок: дескать, это же народное добро! Закончив клеймить неумёх, шёл в подсобку той же аптеки, где оборудовал… подпольную ювелирную мастерскую по огранке левых изумрудов и выплавке золота. Там же умелец-одиночка делал и готовые украшения, качество которых затем эксперты признали весьма высоким! Цены на отдельные украшения, которые скупали цеховики с Кавказа и центровые барыги из Средней Азии, порой превышали стоимость кооперативной квартиры в Москве. Желающих приобрести подпольный дефицит, однако, было много. В конечном итоге все – от идейного фармацевта до его упакованных клиентов вскоре стали фигурантами громкого уголовного дела с оглашением каждому многолетних сроков. Общий ценник подпольного советского бизнеса по тем деньгам был огромен: более одного миллиона рублей!
Самой большой загадкой для следствия стало миролюбие суда: по ст. 9.3 «прим». УК в те годы уже за хищение более 10 тыс. рублей фигурантов ставили к стенке. А тут – более миллиона доказанных денег и… лишь благостное порицание в виде тюремной баланды? Долго ещё на Урале во всех кулуарах знатоки местных нравов перешёптывались о том, что не все, ох далеко не все «малышевские» изумруды были внесены в описи при аресте участников.
Поделиться
Поделиться
