Прислушаться к вечности
Русский язык — больше, чем средство общения. Это код нации, её генетическая память, мост между прошлым и будущим. В эпоху глобальных перемен и информационных войн он остаётся одним из последних бастионов национальной идентичности. Но что делает его таким особенным? Почему для миллионов людей он — не просто слова, а сама судьба?
В этом тексте — попытка услышать голос вечности, звучащий в русской речи. Автор: Илья Александрович Игин, член Российского союза писателей, размышляет о языке как о живом организме: сильном, страдающем, но неуничтожимом. Здесь нет сухого анализа, только страсть, боль и вера. Спорно? Возможно. Но точно — не равнодушно.
При всём уникальном этнокультурном, религиозном разнообразии нашей страны именно русский язык во многом определяет нашу духовную и национальную идентичность.
Владимир Владимирович Путин — президент РФ.
Есть в мире тайны, недоступные холодному рассудку, но открытые пылкому сердцу. Одна из них — язык, не просто собрание слов и правил, но дух народа, его судьба, его слёзы и торжества. Русский язык — не средство, но сущность; не инструмент, но сама жизнь, выкованная в горниле веков, закалённая в бурях истории, отточенная гением великих душ.
Он — как широкая река, вобравшая в себя и тихие ручьи славянских наречий, и бурные потоки чужеземных веяний, но оставшаяся верной своему истоку. В его глубинах — отзвуки древних заговоров, шёпот монахов-летописцев, громовые раскаты пушкинских стихов, надрывный крик лермонтовской тоски. Он — живая плоть России, её дыхание, её боль и её слава.
Он — как меч в руках богатыря: точен, ясен, беспощаден к лжи. «Правда» в русском звучит твёрдо, как клятва. «Воля» — широко, как поле. «Любовь» — глубоко, как море.
Но он же — язык святости. В нём льются молитвы, звенят колокола, дышат древние иконы. Слово «Бог» в русском — не абстракция, а огонь. «Душа» — не понятие, а дыхание вечности.
Как золотая нить в ткани, русский язык связывает народы России в единое полотно — Российскую нацию. Не кровь, не вера в отрыве от слова, но именно язык стал тем таинственным магнитом, что притягивает к себе судьбы, сплетая их в неразрывное целое. Татарин, кавказец, финн, славянин — все, кто говорит по-русски, причастны к этой великой духовной общности.
Язык — не просто звуки, но дух. В нём — ширь бескрайних степей, глубина лесных чащоб, жестокая правда северных ветров. В нём — и смирение, и бунт, и покорность судьбе, и безумная жажда свободы. Он может быть нежным, как материнская колыбельная, и яростным, как клятва на поле брани. Он — зеркало души народа, в котором отражаются и его величие, и его трагедия.
Но всякий гений рождается в муке. Русский язык прошёл сквозь тьму нашествий, сквозь огонь реформ, сквозь лёд забвения. Он ломался, но не сгибался; терял, но не предавал. Пётр Великий вливал в него немецкую сталь, французские салоны одевали его в изящные фразы, но сердце его оставалось русским — горячим, мятежным, бесконечно сложным.
И как же трагично видеть, когда этот язык, этот священный дар, обращают в жалкий жаргон, в бездушный набор клише, в орудие лжи! Но и в этом — его судьба: он, как народ, принимает и унижение, и возрождение. Он может пасть до площадной брани, но способен вновь вознестись до высот державинских од и достоевских прозрений.
… Русский язык бессмертен, ибо бессмертен дух, его создавший. Пока звучит в нём отголосок былин и молитв, пока в нём живут Пушкин и Толстой, пока он способен выразить и нежность любви, и горечь потерь, и ярость борьбы — он будет жить. И пока он жив — жива Россия.
И потому: каждый, кто говорит на нём, кто мыслит им, кто дышит им, — не просто носитель слов, но хранитель огня. Огня, что грел наших предков в студёные ночи, что освещал путь сквозь исторические бури, что и теперь светит нам — порой едва заметно, но нерушимо.
Русский язык — не просто речь. Это исповедь народа. Это его завещание и его надежда. Это — вечное.
N.B. Наши враги попытались затоптать русский язык, отменить его. Но мы знаем: так поступить мог только глупец. Мечтать можете, можете даже устроить чёрный шабаш. Но отменить вечность нельзя…
P.S. К вечности можно только прислушаться…
Автор: Илья Александрович Игин — член Российского союза писателей
Поделиться
Поделиться
