Штурмовое предупреждение: почему боевики ВСУ предпочитают сдаваться
Вызвать штурмовика на откровенный разговор – та ещё задачка. Представители этой героической военной специальности в большинстве своём не видят в своих победах никакой романтики, никакой интриги. Не исключением оказался и опытный штурмовик с позывным «Хан», с которым я познакомился на полигоне 70-й дивизии группировки войск «Днепр», куда офицер привёз на тренировку своих бойцов.
Говорить, а тем более раскрывать подробности своей службы «Хан» не то чтобы не любит – не привык. «Кому надо – те знают», – скромно пожимая плечами, заметил мой собеседник. До спецоперации он несколько лет служил в правоохранительных органах в родном Дагестане.
– Неспокойно было в республике. Работали в горах, – за немногословным ответом и глубоким взглядом скрываются годы опасной и вооружённой борьбы с бандитами.
На родине обстановка наладилась, и «Хан» решил, что теперь его долг стать участником СВО. Тем более что опыт армейской службы тоже имеется. После службы по призыву мужчина окончил военное училище в Чите – столице Забайкальского края. Выпустился командиром танкового взвода и по распределению попал в танковый батальон, дислоцировавшийся в городе Свободный, что в Амурской области.
Стремительные восемь лет военной карьеры, увольнение с последующим восстановлением уже в спецподразделении другого ведомства.
– Почему я пошёл добровольцем? Потому что решил принести пользу государству. Дома был уже не так сильно нужен, как здесь. Многие мои товарищи, с которыми выполняли задачи в Дагестане, перешли в Министерство обороны. У нас хорошие знания, опыт, мы многое видели. Я заключил контракт. Начал с командира взвода, затем назначили командиром штурмовой роты, а теперь вот заместитель командира штурмового отряда 28-го полка, – рассказал офицер.
В подразделении свыше 150 человек, и с каждым есть чем поделиться. Приходят и молодые ребята, и те, кто постарше. Некоторые, перед тем как подписать контракт, даже не служили срочную.
– Наша задача их обучить, объяснить, как действовать в той или иной ситуации, как не растеряться, как спасти жизнь свою и товарищей, если потребуется. Штурмовики всегда идут впереди, берут на себя самые сложные задачи.
«Хан» вспомнил, как однажды его небольшой группе – всего из восьми человек – пришлось зачищать от боевиков ВСУ остров Мелкий на Днепре. Операцию провели днём в целях безопасности. Ночью можно не заметить мину, растяжку, а их на острове было огромное количество. Часто встречаются и натовского производства.
– Там всё «лепестками» заминировано. Если наступишь, то плачевно закончится, – уточнил штурмовик.
Бой был тяжёлый, до самого конца не было понимания численности противника. Ребята-дроноводы помогли с доразведкой, подсказали координаты, примерное вооружение. «Хан», как командир группы, распределил обязанности, объяснил тактику. Решили взять опорник в клещи и огнём подавить сопротивление.
– С собой только стрелковое оружие взяли с подствольниками. В РПГ смысла не было: местность лесистая. Людей много брать опасно. «Птички»-fpv сновали, большое скопление быстро бы засекли и накрыли артиллерией, миномётами, кассетными боеприпасами. А так взял самых проверенных, надёжных, с кем прошёл многое. Они, как и я, с самого основания дивизии служат. Скрытно подошли близко, насколько было возможно с флангов, то есть разделились на две части, одни слева, другие справа изготовились и ждали, пока наши БПЛАшники сбросы произведут. А дальше открыли огонь. Одержали победу. Полчаса примерно на всё ушло, – поведал «Хан».
Группа вышла без потерь, однако почти все получили ранения: из восьмерых целым из боя вышел только один. Больше всех досталось командиру: 24 осколочных и три пулевых. Один осколок раздробил сустав. Сослуживцы оказали первую помощь и оперативно эвакуировали офицера.
– Как потом выяснилось, в том опорнике было двенадцать «немцев», вэсэушники и польские наёмники. Сопротивление оказали нам серьёзное. Бились до конца. Но наша воля сильнее оказалась, раненные, контуженные давили их до победного, – рассказал «Хан». – Потом я помню глаза моего бойца – «Рыжий» позывной, который мне повязки накладывал. Наверное, не понимал, как я держусь, да как я вообще жив остался. Потом, когда уже в госпитале подлечили, то предлагали комиссоваться, я отказался. Как своих ребят оставлю?
И он не оставил. Вернулся и продолжил обучать, выполнять задачи. Те, с кем штурмовали опорник на Мелком, также вернулись в строй после лечения и реабилитации. Правда, почти все «разлетелись». Кто-то поехал учиться на курсы, кто-то перешёл на вышестоящую должность.
– Радуюсь, когда достойные парни продвигаются по карьерной лестнице. Мы и сами толковых отправляем, например, на ускоренные курсы младших офицеров. Надеемся, что вернутся к нам если не в подразделение, то в батальон или дивизию. Людей много новых приходит. С ними на полигоне проводим боевое слаживание, тренировки, – рассказал офицер.
Ребята в подразделение приходят достойные, понимающие своё дело, желающие расти в военной специальности патриоты. А сделать из таких бойцов профессионалов – дело техники. Новых бойцов быстро обеспечивают обмундированием, вооружением. Ставят на довольствие. Иногда заказывают гуманитарную помощь, если отдельным бойцам нужны прицелы или другие особые приборы для выполнения задач.
По мнению «Хана», для подготовки штурмовика-профессионала необходимо примерно полгода интенсивных тренировок. Тактическая, огневая, инженерное дело. Отдельного внимания заслуживает тактическая медицина. Не забывают и про иностранное вооружение. Не только название, а устройство, принцип действия. В бою иногда приходится пользоваться трофеями, когда, например, свой боекомплект израсходован. Да и знать ТТХ вооружения, против которого выходишь, тоже полезно.
– Все навыки прививаем, отрабатывая сценарии штурмов разных объектов. Как действовать, как командовать группой. Неважно, сколько у тебя опыта, всегда нужно совершенствоваться. Вот взять меня – думаете, я не учусь? Учусь у старших. У нас есть инструктор с дивизии. Также на полигоне день за днём, повторение за повторением, чтобы не думать и не гадать, куда стрелять, а уже предугадывать действия противника, – уточнил командир отряда.
Быть штурмовиком для него – это каждый день смотреть в лицо опасности, ходить по лезвию ножа, главное – выжить, а в этом одного везения недостаточно. Необходимо планировать каждую операцию. Иметь резервные варианты на случай, если потребуется помощь. Например, наладить взаимодействие с подразделениями артиллерии, когда нужно взять штурмом укрепрайон противника. В среднем на разработку штурма уходит три дня – зависит от сложности задачи.
Офицер вспомнил, что часто нацисты рьяно сопротивляются под действием различных веществ, хотя встречаются и просто хорошо подготовленные боевики, которые искусно применяют свои знания. В отряде «Хана» принято во время боя всё же стараться брать противника в плен. И в последнее время на это жизнеспасительное предложение вэсэушники положительно откликаются всё чаще.
Его голос звучал размеренно, а лицо выражало спокойствие. Я подумал, что, наверное, этому человеку незнакомо чувство страха, и решил спросить: «А страшно бывает?»
– Да, конечно. Всем страшно, и мне тоже. Только страх у каждого свой. Кто-то боится ранения, кто-то – что не вернётся, что прилетит снаряд и не останется ничего, я больше всего боюсь, что парней не уберегу. Но это излечимо. Молитвами, дружеской поддержкой, знаниями. У нас в отряде всего пара человек атеистов, которые сами на себя надеются. По-хорошему, конечно, в Бога верить надо, – высказал своё мнение «Хан» и добавил, что он воюет за Родину, за свою семью, за то, чтобы детям не пришлось воевать. И это придаёт сил.
Поделиться
Поделиться
