Возможно ли правосудие на основе лжи? Часть 3
Первую и вторую части статьи читайте на сайте «Аргументов недели».
Анатолий Макаров 17 января 2024 г. был привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу по ч.5. ст. 290 УК, был взят под стражу и в течение трех месяцев находился в СИЗО-5 (г. Чистополь).
Постановление руководителя следственного отдела полковника юстиции Е.И.Викентьева о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу от 19.01.2024
Обвинение было предъявлено по ч.5. ст.290 в получении взятки в виде денежных средств в сумме 195 тысяч рублей через посредника бывшего студента, ныне мигранта Абдулаева Байрамгелди Т. за прием и сдачу студентами зачетов и экзаменов без проверки знаний, за восстановление, перевод студентов, подлежащих отчислению по неуспеваемости.
Другие свидетели являются иностранными студентами, которые приехали из Туркменистана и Узбекистана. Ни одного факта передачи лично Макарову А.Н. денежных средств от студентов и других субъектов в обвинительных документах следствия, протоколах допроса свидетелей не имеется.
С 16 апреля 2024 года мера пресечения Макарова А. Н. была изменена на домашний арест, с декабря 2024 г по настоящее время — на подписку о невыезде. В течение года (с января по декабрь) 2024 г. не было проведено ни одного следственного действия (ни очных ставок, ни допросов). Следует полагать, что следствию все вопросы по обвинению были абсолютно ясны, либо же все вопросы остались без ответа открытыми. Последующие следственные действия начались в начале 2025 года после многочисленных жалоб адвокатов.
Произошли также принципиальные изменения по статьям и частям уголовных статей, по которым Макарову А. предъявляется обвинение.
Так, если по постановлению о привлечении в качестве обвиняемого от 25.01.2024 г. была ч.5. ст.290 УК РФ с бесчисленными эпизодами в протоколе допроса главного фигуранта Абдулаева Б., то в последующих постановлениях обвинение разделилось сначала на 20 эпизодов, затем – на 16 эпизодов по ч.1., ч.2. ст.290 УК РФ. С февраля по апрель 2025 г. была попытка вменить Макарову А. обвинение ч.3. ст.290. Но она была пресечена прокуратурой Республики Татарстан (22.04.2025).
В июне 2025 обвинительный акцент уже был перемещен на ст. 292 УК РФ (служебный подлог), эпизоды по этой статье составляют более 2/3 эпизодов.
Получается, что применение самых строгих мер со стороны следственных органов, сделанных на основе показаний мигранта против профессора, было поспешным. До сих пор не понятно, чем вызвано такое невероятное внимание к показаниям мигранта по отношению к уважаемому горожанину нашего города. И почему следствием слова мигранта были приняты за «чистую монету»? Почему без внимания остаются столь многочисленные заявления наших горожан? Или у мигрантов есть привилегии над гражданами России …
«Преступные действия Макарова А.Н. повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в формальном проставлении оценки за сдачу зачета, подрыве авторитета государственных органов в глазах лиц, обучающихся в высших учебных заведениях, утере государством возможности получить квалифицированных специалистов, утрате возможности гражданами получения полноценного высшего профессионального образования» (обвинительное заключение от 29.06.2025).
О «формальном» проставлении оценки по одному из эпизодов мы уже говорили во второй части нашей статьи, и это, по сути, единственный эпизод в деле по ст.290, связанный с приемом зачета по дисциплине Макарова А.
Оставим на суд читателя оценку представленного обвинения профессора с более чем 40 летним стажем, сооснователя филиала КФУ, подготовившего для города, республики, страны целую плеяду специалистов по экономическим, юридическим направлениям, филологов, журналистов, политологов, программистов, психологов, имеющего свою научную школу и подготовившего несколько кандидатов наук, автора более 10 научных монографий, более 250 научных статей, в том числе, в зарубежных изданиях, ведущего в настоящее время научное руководство аспирантами и докторантами (в том числе зарубежными), главного редактора издаваемого с 2008 года всероссийского научного журнала «Региональный экономический журнал».
Вернемся к свидетелям, а сначала — к их письменным работам.
Совершенно случайным образом были обнаружены письменные работы, журналы (в том числе, электронные) регистрации явки на пересдачи студентов-свидетелей, связанные с добором баллов по балльно-рейтинговой системе, сдачей зачетов и экзаменов, в том числе, экзаменационной комиссии. По мнению адвоката Гульшата Галимовой, изучение этих работ следствием не проведено. В случае, если работы не будут признаны авторами, Макаров А. и адвокат настаивают на проведении экспертизы этих работ.
Выявились парадоксальные явления. Оказалось, что у тех свидетелей, которые на допросе заявили, что они не умеют читать билеты на русском языке, и на экзамене они ничего не писали, имеются письменные работы, проверенные преподавателем тем самым «пятицветным» карандашом (см. часть 2), с соответствующими баллами для зачета (экзамена).
Кто же мотивировал этих студентов дать подобные ложные показания?
Ответ на этот вопрос важен. Возможно, он тесно связан с другими вопросами. Почему же произошли подобные метаморфозы обвинительных статей Макарова А.Н.? Почему же статьи, по которым он был взят под стражу, и три месяца провел на нарах, оказались недоказанными?
Попробовали, не получилось?
Возможно, что произошло помутнение сознания представителей правосудия от уверенности в том, что Макаров А. «сломается» и даст признательные показания под давлением «убедительных» аргументов по обвинению, угроз разводом с женой, условий содержания Макарова А. в течение полутора месяцев (!) в карантинной камере СИЗО, (это вместо стандартных двух недель!), как самого лютого террориста, и забыли о презумпции невиновности.
Вообще, несколько дат с 17 января оказались сверхбогаты на события в жизни Макарова А…
18 января 2024 года Макаров А. был приглашен руководителем фракции ЛДПР Л.Э. Слуцким выступить с докладом в «круглом» зале Дома Союзов в Москве на совещании крупнейших экономистов. Он ответил согласием на приглашение, купил билет на поезд Казань-Москва на вечер 17 января и на 18 января обратно в Казань, чтобы 19 января в пятницу успеть на занятия по расписанию в Казанском филиале РГУП (Российский университет правосудия), где он с 1 сентября 2024 года прошел по конкурсу и был принят в штат на должность заведующего кафедрой экономики).
Макаров А. полагал, что он напишет заявление с просьбой разрешить поехать в Москву, выступит на совещании и вернется в челнинский следственный отдел для принятия решения по возникшему вопросу. И действительно, написал и передал следователю свое «наивное» заявление на имя руководителя следственного отдела….
19 января 2024 г в конвойной машине, доставившей арестантов в суд, Макаров А.Н., оказался рядом с Абдулаевым Б.Т, главным и единственным фигурантом, который дал показания против него. Всего арестантов было 6. Двое из них негромко общались между собой, у одного шея была обмотана шарфом (разговор был о том, как лучше вылечить ангину).
Макаров А. поздоровался и задал Абдулаеву Б. вопрос:
— Байрам, почему дали такие показания? Я же у Вас денег не просил и денег не брал.
Далее состоялся такой диалог.
Абдулаев Б. ответил: — Меня вынудили.
— Как? Может, как и меня — угрожали разводом с женой?
Абдулаев Б.: — Не только. Звонили брату. Мне сказали, что если я не дам показания, то добьются увольнения брата с должности. А это для меня страшнее смерти.
Разговор был слышен и другим арестантам. Молодой человек в черной кепке с длинным козырьком с улыбкой спросил:
— Вы что, подельники, что ли?
Абдулаев Б.: — Нет. Я просто спасаю брата.
Молодой человек в кепке: — Ясно.
Произошло так, что 26 января 2024 г. с одним из арестантов Ждановым Борисом И. Макаров А. оказался в одной конвойной машине по этапу 26.01.2024, они встретились также в ИВС г. Набережные Челны во время прогулки, когда были там по этапу весной 2024 г. Жданов Б. вспомнил услышанный им разговор с Абдулаевым Б. и в письменной форме передал свое заявление (сказал, что готов подтвердить, если потребуется, в суде).
Другого арестанта — Григорьева Никиту Н. — 19.03.2024 во время этапа заселили в камеру ИВС г. Набережные Челны вместо ушедшего арестанта. С ним Макаров А. в одной камере были 2 или 3 дня. Поздно вечером накануне того дня, когда утром Макарову А. предстояло уехать в СИЗО-5 г. Чистополь, а ему — в СИЗО в другом городе, он вспомнил, что 19 января они были в одной конвойной машине. Макаров А. его сразу не вспомнил и спросил: — Это ты, что ли был в черной кепке, сидел напротив меня, громко шутил? Он сказал: — Да, это я. Он вспомнил содержание разговора, и также изложил услышанное в письменной форме. Сказал, что наверняка узнает Абдулаева Б. в лицо (хотя Абдулаев Б. старательно прятал лицо в капюшон, но при разговоре капюшон сползал).
В СИЗО-5 в г. Чистополе еще один из арестантов (который 19 января также был в одной конвойной машине и негромко разговаривал с соседом об ангине), во время ожидания приема врача сказал Макарову А., что слышал его разговор с туркменом частично, но суть нашего разговора он также понял (имя, фамилия этого арестанта известны).
По рекомендации адвоката Гульшат Галимовой эти заявления были приобщены к делу. Следователь подписал постановление о частичном отказе в удовлетворении ходатайства, мотивируя тем, что объяснения арестантов, приложенные к жалобе, являются незаверенными копиями, анкетные данные указанных лиц в объяснениях отражены не в полном объеме; не установлено кем, когда и при каких обстоятельствах получены и оформлены данные объяснения, тем самым они не являются процессуальными документами. Ну наверное, по версии следственных органов, если бы эти объяснения были даны мигрантами или уроженцами других республик, они имели очень важное значение, соответствующее вниманию к пасквилям Абдуллаева.
Абдулаев Б. отрицает, что подобный разговор с Макаровым А. состоялся. И, очевидно, здесь следствие на стороне мигранта. Что уж там слова граждан России, тем более находящихся под следствием.
Макаровым А. было предложено следователю допросить этих арестантов.
Дороги Макарова А. и Абдулаева Б. после суда принципиально разошлись: Макарова А. отправили в СИЗО, Абдулаеву Б. предоставили охрану и отправили домой, дабы он продолжил свое дело – работать со свидетелями. Получается, запретить работу профессору и дать охрану мигранту со стороны следствия более значимо и служит интересам государства?
Свидетелями на допросах 17 января, 24-25 апреля, 28 мая, 6 июня 2024 г. выступили студенты из Туркменистана, а также два студента из Узбекистана, которые самостоятельно не справляются с учебной программой в университете и вынуждены обратиться за помощью к Абдулаеву Б.Т. и его сообщникам, передать им денежные средства. Таким образом, на допросе они имеют серьезные мотивы давать показания, соответствующие интересам Абдулаева Б.Т., обладающего у них большим авторитетом, а также интересам представителей следствия. Кроме того, все свидетели, давшие показания, являясь иностранными студентами из Туркменистана и Узбекистана, уязвимы в связи с угрозой немедленной депортации на родину в случае отчисления. Особенно те, у кого имеет место абсолютное незнание русского языка: «Прочитать билет я не смог из-за того, что не знаю и не владею русским языком». Отсюда они имеют веские мотивы к сотрудничеству с правоохранительными органами и дать желаемые показания.
Все показания дают иностранные студенты, не способные учиться, реализовать даже самый минимальный уровень требований образовательных программ университета, и не желающие учиться. Не трудно догадаться, что они наверняка представляют клиентурную базу для мошеннической группы, связанной со сбором денег у своих земляков, обманом их, воспользуясь их незнанием русского языка, их неуспеваемостью, некомпетентностью в вопросах процедур оформления вопросов учебного процесса.
Известно, что количество только туркменских студентов в городе составляет несколько тысяч человек (не обладающих в значительной части мотивацией к прилежной учебе, а нередко нацелены лишь на зарабатывание денег). Можно ли представить размеры этих финансовых потоков, возможности и возможные последствия их использования?
И все же нельзя объяснить, как эти студенты поступили учиться в Казанский федеральный университет, где обучение ведется на русском языке, если все они не умеют даже читать вопросы билета на русском языке.
Соответствует ли все это национальным интересам России, региона, города, и можно ли подобными средствами служить принципам правосудия?
Ни один из допрошенных свидетелей 17 января 2024 года лично Макарову А. деньги не передавал, по поводу взятки с ним не общался. В то же время есть метаморфозы в их мотивации: протоколы допроса свидетелей от 24 апреля 2024 года свидетельствуют также, что эти студенты были особенно сильно мотивированы на то, чтобы дать «убедительные» показания о причастности Макарова А.Н. к получению взятки за счет денежных средств, переданных ими посреднику (Одымурадову Батыру), а посредником — Абдулаеву Б., Абдуллаевым Б. – якобы Макарову А.Н. Они заявляют, что их денежные средства были переданы «точно» и «именно» для Макарова А.Н.
Так, для сравнения, в протоколах допроса от 17 января 2023 года шести свидетелей (Керимова К., Сейдаева А., Ялкапова М., Бабаева О., Аллаева Ш., Реджепова Х.) фамилия Макарова А.Н. упоминается всего 18 раз. Эти свидетели были допрошены с самого начала, наверняка, с большей уверенностью об их причастности к даче взятки. В протоколах же допроса от 24 апреля 2023 года только трех свидетелей (Джамакулова Б., Бердиева Г., Халтаджлова Ш.) на трех страницах фамилия «Макаров А.Н.» упоминается 54 раза (т.е. в расчете на одного свидетеля – в 6 раз больше!).
Следствие с марта по декабрь 2024 года ежемесячно ходатайствовало о продлении домашнего ареста Макарова А.Н., чтобы он оставался безвылазно дома, систематически проверял зарядку батареек установок браслета на ноге (иначе приходили с претензиями сотрудники УФСИН, заявляя, что он, возможно, не дай-бог, посмел выйти из дома, предупреждая, что в СИЗО все же есть еще свободные места), чтобы не пользовался телефоном, интернетом, не ходил в магазин даже за хлебом, не вел какую-либо переписку с кем-либо… А для чего все это? А для того, чтобы следователь продолжал искать доказательства виновности Макарова А., новые убедительные показания зарубежных взяткодателей, уже уехавших в Туркменистан. На заседаниях суда каждый раз было заявлено, что «к сроку окончания содержания Макарова А.Н. под домашним арестом закончить предварительное следствие не представляется возможным, в связи с его особой сложностью, обусловленной необходимостью производства допроса в качестве свидетелей взяткодателей, покинувших территорию Российской Федерации, путем международного поручения».
Однако остаются без ответа принципиально важные вопросы.
Зачем же главного фигуранта Абдулаева Б. вынудили дать показания?
Какими мотивами руководствовались не справляющиеся с образовательной программой иностранные студенты, которые с легкостью отправили профессора за решетку?
Зачем же Макаров А. провел в СИЗО три месяца за преступления, которые он не совершил?
Соответствуют ли принципам правосудия метаморфозы статей обвинения Макарова А.?
Возможно ли правосудие на основе лжи?
Продолжение следует…
Поделиться
Поделиться
