Стакан наполовину пуст: почему мы не используем все поводы для счастья
Осознанность – одно из самых модных словечек XXI века. Современный человек очень беспокоится, что упускает какую-то выгоду. На специальных курсах его учат бесконечно инвентаризировать свою жизнь, чтобы осознать, сколько он всего имеет: вещей, ресурсов, достижений, возможностей, воспоминаний, поводов для гордости. Осознанный человек, по идее, не должен когда-либо забывать, как ему исключительно повезло – с эпохой, страной, здоровьем, деньгами и прочими обстоятельствами. Но почему-то современный хомо всем недоволен: ему всюду мерещится несправедливость, а будущее представляется одной сплошной катастрофой. Хотя оно никогда в истории не было таким безоблачным, у человека не хватает разума отделить суть от хаоса алармистских настроений.
Плоды Просвещения
Мир в самом деле достиг выдающегося прогресса в каждом отдельном показателе человеческого благополучия. Мы богаче и здоровее любого из наших предков. Нам доступны умопомрачительные бытовые удобства, которых сто лет назад не было у миллионеров. Мир вокруг нас стал намного безопаснее как в границах государства, так и собственного двора. Человечество никогда в истории не знало так много о собственном теле и природе вокруг нас, как защититься от эпидемий и как утилизировать отходы.
Тем не менее мало кто из нас чувствует себя счастливым. Нередко мы принимаем ленту происшествий за знак того, что всё летит в тартарары, а не как свидетельство возросших стандартов. Наше неослабевающее внимание к плохому порождает устойчивый спрос на услуги профессиональных ворчунов, которые не дают нам пропустить ни одного неприятного факта. В итоге нам кажется, что наши деды жили богаче и качественнее нас, а потепление климата и террористы вот-вот уничтожат и без того перенаселённую планету. А если Бог и помилует, то нас ждут голод и массовая безработица, поскольку наши места займут роботы, которые могут и поработить нас, грешных.
К счастью, всё это фантазии, не имеющие к реальности никакого отношения. Если мы обратимся к фактам, то выясним, что в середине XVIII века ожидаемая продолжительность жизни в Европе и Северной Америке составляла около 35 лет – как и в предшествующие два столетия, по которым у учёных есть данные. Скорее всего, охотники-собиратели жили ещё меньше. Но с XIX века мир начал так называемый «Великий побег» от наследия нищеты, болезней и ранней смерти. В передовых странах средняя продолжительность жизни нынче под 80 лет, но даже беднейшие демонстрируют прогресс. Родившийся сегодня африканец будет жить столько же, сколько американец в 1950-х.
В середине XIX века в Швеции, одной из самых благополучных стран мира, четверть детей умирали, не дожив до пяти лет. Болезни не щадили ни богатых, ни знатных. В 1836 г. обладатель самого большого в мире состояния Натан Майер Ротшильд умер от инфекционного абсцесса. Семьи английских королей косили дизентерия, оспа, пневмония, тиф, туберкулёз и малярия. Даже в 1924 г. 16-летний сын действующего президента США Калвина Кулиджа умер от воспаления мозоли, полученной на теннисном корте. Век назад беременность представляла для американской женщины примерно такую же опасность, как сейчас – рак груди.
Шоумены-футурологи вроде Рэя Курцвелла и Митиу Каку пугают нас, что разросшееся до более восьми миллиардов особей человечество сможет прокормиться разве что созданием огромных морских ферм по выращиванию водорослей. Однако и это чистой воды хайп. Демографические прогнозы дальше 20 лет являются гаданием на кофейной гуще, поскольку у науки вряд ли когда-нибудь появится инструментарий для ответа на вопрос, сколько детей будут заводить те, кто сами ещё не родились. Демографы десятилетиями наблюдают, что по мере роста дохода, уровня образования и процента горожан два, максимум три ребёнка – норма для среднего класса хоть в Багдаде, хоть в Мехико. Ни ислам, ни скрепы, ни материнский капитал нигде эту тенденцию в корне не сломали. И если всё пойдёт без больших неожиданностей, к 2070 г. нас будет миллиардов десять, после чего начнётся снижение.
А какой может быть всеобщий голод даже при населении в 12 млрд человек? Доклад ООН утверждает, что в США на помойке оказывается около 40% пищевых продуктов. Ежегодно в мире выбрасывают около миллиарда тонн продовольствия, которое слишком дёшево, чтобы его беречь. При помощи удобрений и организации сельского хозяйства можно увеличить урожайность на порядок. Вполне возможно, мир уже сейчас достиг пиковой площади сельскохозяйственных угодий, и нам никогда не понадобится обрабатывать столько земли. Нынешнее продовольствие также куда более качественное, чем 100–200 лет назад.
Бедные государства сегодня решают проблему голода даже без продовольственных поставок ООН. В 2008 г. в Китае и Индии доход на душу населения был таким же, как в Швеции в 1950-м и 1920-м соответственно. В среднем 7 млрд землян в 2008 г. имели такой же достаток, что и житель Западной Европы в не самом плохом 1964 году. Впрочем, сравнивать уровень потребления сегодня и 200 лет назад просто смешно. Одёжка образца 1800 г. могла представлять собой накидку из жёсткой, тяжёлой и протекающей промасленной ткани, а в 2000 г. это уже дождевик на молнии из лёгкой дышащей синтетики. «Стоматологические услуги» в 1800 г. подразумевали клещи и деревянные протезы, а два века спустя – новокаин и имплантаты.
Раньше бедных называли неимущими. Но сегодня более 95% американских семей, находящихся за статистической чертой бедности, имели у себя дома электричество, водопровод, унитаз, холодильник, плиту и цветной телевизор. Полтора века назад ничего из этого не было ни у Ротшильдов, ни у Вандербильтов. 100 лет назад Морганы и Рокфеллеры дорого заплатили бы за возможность позвонить по видеосвязи (для нас это бесплатно) за тысячу километров. Или хотя бы посидеть в жару под кондиционером, который обычный московский клерк может купить на зарплату за два дня. Сегодня средний американец уходит на пенсию в 62 года, чтобы путешествовать, а 100 лет назад он умирал в 51.
Но даже если мы дольше и качественнее живём, жизнь способны отравить предчувствия экологической катастрофы и исчерпания ресурсов. Страх столь велик, что мало кто оскорбляется на свойственные экологическим алармистам сравнения людей с паразитами, болезнетворными организмами или раковыми клетками на теле планеты. Хотя потребление энергии в мире вышло на плато, а выбросы углекислого газа даже начали снижаться. Вырубка джунглей Амазонии достигла пика в 1995 г. и всего за 10 лет сократилась на 80%. Теперь деревья чаще выращивают на плотно засаженных плантациях, где выход древесины с единицы площади превышает показатели естественных лесов в 5–10 раз.
О конечности природных ресурсов в мире зубоскалят ещё с 1960-х, однако мир так и не остался без алюминия, меди, хрома, золота, никеля, олова, вольфрама и нефти. Независимой стране сегодня даже необязательно иметь «стратегические запасы». В глобальном мире всё продаётся, покупается, и любой дефицитный ресурс можно приобрести сразу в нескольких странах. Это в XVII веке Россия не могла толком воевать без уральских рудников и собственной металлургии. А британской промышленной революции пришлось бы подождать без хлопковых плантаций американского Юга ещё лет сто. А сегодня какие проблемы? Не продают железо канадцы и австралийцы – купили у казахов или индийцев. Миллионы тонн хлопка ежегодно выращивают в Бразилии, Узбекистане, Египте – выбирай на вкус.
Однако обывательский страх, что страна останется без ресурсов, – это «усовершенствованный» страх голода. Его всегда успешно эксплуатировали автократы и конспирологи. Первые разыгрывают «ресурсную карту» для обеспечения собственной легитимности: дескать, коварные империалисты мечтают захватить наш Мозамбик, чтобы завладеть месторождениями титана, и только я способен защитить наше богатство. Вторые зацепились за редкоземельные металлы, большая часть которых добывается в Китае с его коммунистическим правительством.
А если, дескать, товарищ Си решит ограничить экспорт иттрия, скандия или лантана? Значит, другие страны не смогут производить лазеры, конденсаторы, оптические стёкла? А вдруг появится какая-нибудь передовая технология, требующая большого количества гольмия? Но китайцы в конце XX века уже пробовали ограничить экспорт европия, необходимого для красных фосфоресцирующих точек в телевизионных и компьютерных дисплеях на электронно-лучевых трубках. Однако «европиевый кризис» быстро закончился на том, что на смену трубкам пришли жидкокристаллические экраны, в которых европий не нужен. Мир накопил достаточно научных знаний и технологий, чтобы дефицит любого ресурса не приводил к катастрофическим последствиям.
Конечно, успехи человечества в последние два столетия не означают, что в нашем мире нет серьёзных проблем. В 2025 г. на планете зафиксировано 55 вооружённых конфликтов, а на востоке Европы идёт полномасштабный серьёзный конфликт. Однако уровень насилия всё равно минимален. Дело даже не в том, что войны стали довольно редким явлением. Погибших на войне всегда было в разы меньше, чем убитых в ссорах из-за ерунды. Поведенческие нормы повсеместно сдвинулись от брутальной культуры чести, требующей реагировать на оскорбление насилием, к джентльменской культуре достоинства, где статус зарабатывается демонстрацией благоразумия и самообладания.
Однако в нашем благополучнейшем из миров прорастают и явные сорняки. Впечатление такое, словно Бог в очередной раз решил наказать людей за гордыню, лишив их разума. И они заботливо пестуют борщевик, разрастающийся посреди розария. Они словно забыли, что медикаменты, кондиционеры, автомобили, метрополитен, чистая вода и доступная еда появились не сами по себе. Что стоматологи, таксисты, пекари услужливо пришли в нашу жизнь вовсе не на шестой день творения, а стали результатом удачно сложившихся правил игры, за которые веками шла кровавая борьба. Что рациональное поведение и тяжёлый труд сделали население ряда стран сравнительно процветающими, но их гражданской обязанностью стало поддержание на плаву институтов, стимулирующих креативность, предприимчивость и законопослушность. Но они вместо этого словно сговорились, чтобы их утопить.
Кто здесь власть?
В сентябре 2011 г. десятки тысяч людей пришли в деловой центр Нью-Йорка – Манхэттен. Они вовсе не собирались принять вахту в офисе или порешать какие-то профессиональные дела. Они заселились в городской парк Зукотти с палатками и за пару дней превратили окрестный фешенебельный район в огромное отхожее место.
Казалось бы, ничего нового и удивительного. Древний Рим тоже был вишенкой на торте античной цивилизации, богатейшим городом мира и ареной непрекращающейся политической борьбы. Чаще всего городской плебс высказывал своему трибуну желаемое, он оформлял это в петицию, и они все вместе доставляли её в сенат на рассмотрение. В XIX веке в Великобритании даже за самыми радикальный требованиями чартистов и феминисток стоял конкретный запрос. Но в 2011 г. в Нью-Йорке запроса как раз и не было. Никто не понёс жалобы и предложения в Белый дом. Это был просто коллективный вопль с целью обратить внимание на себя, а не на какие-то измучившие их невзгоды. Люди просто сидели на лужайках и болтали: «Наши требования – это мы сами». Догадывайтесь, мол, сами, как нас умаслить.
Хотя полиция поначалу даже не пыталась их разгонять, им потребовалось ещё девять дней, чтобы выделить лидеров и принять декларацию, в которой главным мотивом признавалась эмоция: «Мы собрались для того, чтобы солидарно выразить чувство всеобщей несправедливости». Они назвались движением Occupy Wall Street («Захвати Уолл-стрит») и самонадеянно уверяли, что их 99% населения. Чего хотели, до конца так никто не понял: вроде как им не нравились богатые, и они желали наказать виновных в мировом финансовом кризисе, который вдарил по их доходам три года назад. Хотя с таким же успехом можно искать ответственных за эпидемию бубонной чумы в XIV веке. Полиция начала мягко выпроваживать их из парка Зукотти, когда там участились грабежи, поджоги, изнасилования и даже убийства, а горы нечистот под старыми вязами стали угрожать эпидемией.
Однако летом 2020 г. по всей Америке разрослась новая напасть, со стороны тоже похожая на заражение вирусом: полицейские вдруг встают на одно колено перед агрессивной мародёрствующей толпой, состоящей в основном из чернокожих, которую, по инструкции, должны разгонять водомётами. Потом зараза перекинулась за океан, где футболисты перед матчем и оркестранты перед скрипичным концертом тоже фиксировались в коленопреклонённой позиции. Так они выражали солидарность с американским движением Black Lives Matter, чьи сторонники грабили супермаркеты от Бостона до Лос-Анджелеса.
Причина у них имелась вполне уважительная: 25 мая в Миннеаполисе полицейские при задержании случайно умертвили чернокожего люмпен-пролетария Джорджа Флойда. К 26 годам Флойд несколько раз привлекался за кражи и торговлю наркотиками, отсидел четыре года за вооружённое ограбление и стал отцом пятерых детей. К маю 2020-го его в очередной раз уволили с должности охранника, и он попытался грабануть автомат по продаже сигарет. За этим занятием Флойда прихватили полицейские, но он не подчинился их требованиям и попытался скрыться. Копы вовсе не расстреляли его в спину, как нередко показывают в кино. Они догнали подозреваемого, начали крутить ему руки и слишком сильно прижали шею коленом к асфальту: всё-таки когда бывший баскетболист ростом 1, 93 м и весом за центнер пытается сопротивляться, немудрено не рассчитать силу. Тем более Флойд был под наркотой: экспертиза показала в его крови следы фетанила и амфетамина.
Если бы неаккуратные полицейские тоже были чернокожими, о Джордже Флойде быстро забыли бы. Но они оказались белыми. И чёрная Америка взорвалась погромами, вдохновляемыми тем самым Black Lives Matter. Оно, собственно, и заточено выявлять случаи гибели чернокожих сорвиголов в столкновении с полицией, придавать им оттенок вопиющей несправедливости и раскалять добела народное чувство гнева. Например, аналогичной реакции удалось добиться спустя три недели после гибели Флойда, когда в Атланте пьяный афроамериканец Рэйшард Брукс сам напал на полицейских, отобрал у одного из них электрошокер и пальнул в сотрудника. Копы его пристрелили, BLM ударили в набат, и тысячи людей вышли на улицы.
Если бы полиция пыталась спрятать концы в воду, а власти их покрывали, то гражданское возмущение ещё можно было бы понять. Однако в обоих случаях копов сразу привлекли к суду, полетели фуражки с их начальников. Люмпена Флойда похоронили в золотом гробу, у которого на коленях рыдал мэр Миннеаполиса Джейкоб Фрей. А Стив Флетчер из городского совета в духе момента заявил, что система хорошо работает только в интересах белых мужчин: «Но для всех остальных она может давать неприемлемые сбои, и мы не можем подвергать людей, особенно цветных женщин, столь высокому риску». Хотя что особенно ценного в цветных женщинах, в здравом уме не понять.
Вероятно, и отцы американской модернизации изумились бы нынешним трендам. С середины XVIII века, когда в районе Великих озёр снимал скальпы индеец Чингачгук, до начала XX века, когда в тех же краях возникли автомобильные заводы Форда, прошло каких-то 150 лет. Америка стала передовой экономикой мира от полного нуля благодаря поощряющим предпринимательство законам, которые отцы нации сумели поставить во главу угла. Дух просвещения, наживы и креатива не оставлял сомнений в том, что право собственности священно, шериф обязан отстреливать бандитов, а туманные вопросы о справедливости лучше адресовать Господу, а не гадить ради них под дверь приличным людям. В конце концов, по части прав человека вряд ли какая-либо страна в мире могла бы смотреть на Америку свысока ещё в 1990-е.
Но в начале 2020-х погромщики из BLM, а не Конституция США выглядели реальной силой. Памятник Томасу Джефферсону, одному из ключевых авторов Конституции, выбросили из городского совета Нью-Йорка по решению комиссии по общественному дизайну, а комментировала событие некая Адриенна Адамс, сопредседатель группы чернокожих, латиноамериканцев и азиатов совета: дескать, был рабовладельцем, какие тут вопросы. Американский музей естественной истории в Нью-Йорке решил от греха подальше демонтировать памятник президенту Теодору Рузвельту, потому что белый господин исполнен верхом на коне, а рядом с ним идут индеец и афроамериканец – и это ох как оскорбительно для потрошащих гипермаркеты чернокожих люмпенов. Движение «Свалим расистов» имеет претензии к Колумбу, Черчиллю и даже Аврааму Линкольну, при президентстве которого в Америке началась Гражданская война за отмену рабства. Но, оказывается, Линкольн что-то неполиткорректное говорил.
Какое тут «верховенство права»! В разгар «флойдовских протестов» озверевшая толпа снесла ворота перед особняком юристов Патриции и Марка Макклоски, которые показались ей слишком зажиточными. В полном соответствии с законом супруги навели на толпу огнестрельное оружие, зарегистрированное по всем правилам, и вынудили погромщиков убраться. Хотя они ни разу не выстрелили на поражение, их едва не посадили на четыре года за незаконное применение оружия – суд ограничился штрафом и конфискацией стволов. Как вы думаете, эта история вдохновила погромщиков или законопослушных граждан?
По идее, варварству должны противостоять интеллектуалы, но в Америке сейчас всё немного наоборот. Джордж Флойд не имел высшего образования, вылетев из колледжа. Однако реакция американских вузов на его гибель была такой, словно он первым из землян высадился на Марс. Стипендию в честь него объявили Алабама, Миссури, Огайо. В одном из колледжей при Калифорнийском университете чернокожие студенты потребовали от профессора Гордона Клейна более высоких оценок на экзамене в качестве компенсации за моральную травму из-за смерти Флойда. Профессор ответил, что белые ученики расстроены этим не меньше афроамериканцев. Этого оказалась достаточно, чтобы его отстранили от работы.
Кто-то скажет, что это, мол, дела минувших дней. Случился всплеск деструктивных сил, и мудрые политики не дали ему разгореться в большой пожар. Occupy Wall Street так и не превратилось в серьёзное политическое движение, поддержка Black Lives Matter тоже пошла на убыль, а в Белом доме сейчас консерватор Дональд Трамп. И ничто всерьёз не угрожает ни праву собственности, ни рыночной экономике.
Но это как посмотреть. В июне 2020 г. движение Black Lives Matter поддерживало 75% американцев (46% «решительно поддерживали»). Даже среди белых таких было 60%. По разным оценкам, от 43 до 54% американцев топили за акцию Occupy Wall Street. И они за последующие несколько лет не растворились в воздухе и не перестали влиять на умы. Хотя оставалась надежда, что просвещённые интеллектуалы сейчас объяснят неучам, чем пахнет такой калач. Ничего подобного: протест поддержали нобелевские лауреаты по экономике Пол Кругман и Джозеф Стиглиц, писатели Салман Рушди и Маргарет Этвуд, бесчисленное множество известных актёров и музыкантов. Это, вероятно, и означает «быть с народом».
Что уж совсем дико, их поддержал действующий президент США демократ Барак Обама: 16 октября 2011 г. Белый дом заявил, что Обама «работает на интересы 99%». То есть даже он не решился напомнить нации, что процветание пришло к ней через свободу возможностей для людей совсем другого закваса. Как известно, если перед словами «демократия» или «капитализм» стоит прилагательное, то дальше можно не читать. Джо Байден, наследник Обамы, предложил вместо «акционерного капитализма» создать «более современную систему, основанную на силе профсоюзов и сообществах чёрных, коричневых и коренных американцев, которые были исключены из экономического процветания».
Как часто бывает, беда пришла откуда не ждали. Пока человечество боялось то ядерной войны, то потепления климата, то экспансии китайских коммунистов, в развитых странах обозначился демонтаж системы, которая сделала их богатыми и свободными. И это гораздо серьёзнее, чем углекислый газ в атмосфере, хотя началось всё с благородных идей: эмансипации, защиты меньшинств, борьбы с расизмом, спасения беженцев из беднейших стран. Но хвост давно уже виляет собакой. Даже когда в моде осознанность, людям трудно осознать, что борьбу за справедливость, как и ремонт в квартире, невозможно закончить. И наступает момент, когда сознание суживается до размера монетоприёмника и не даёт возможности увидеть картину целиком.
Поделиться
Поделиться
